Внутренняя война. Том 1

Если бы архивариус считал удары своего сердца, то не насчитал бы и пятнадцати до того момента, как Амандис начала спускаться по лестнице.

Как и всегда, служительница Духа, казалось, скользила вниз, словно парила по воздуху, а не спускалась по каменным ступеням. Как и всегда, она была закутана в скромный плащ от шеи до пола и держала руки сомкнутыми под широкими рукавами. Как и всегда, она не ответила на вежливый поклон магистра Марроу.

Впрочем, она обратилась к нему:

– Мы подождём служительницу Плоти.

Архивариус приподнял брови, видимо, не придумав лучшего жеста:

– Подождём? Почему, святейшая? Вернулся господин Унгабуэй. Цель его была очень важной и опасной. Он принёс срочные вести. Я должен услышать их.

Амандис слегка пожала плечами:

– Мы подождём здесь, архивариус, или нам придётся ждать в повозке господина Унгабуэя. Он не будет говорить с вами, пока не подойдёт служительница Плоти.

Ненадолго задумавшись, она добавила:

– Если в его сознании прозвучит приказ магистра Авейла, он, возможно, подчинится ему. В других случаях нет.

Сирджан Марроу попытался скрыть своё удивление. Он помнил, конечно, что господин Унгабуэй был знаком со служительницами Плоти и Духа дольше, чем он сам. И теперь ему пришлось признать, что он понятия не имеет, какого рода могли быть их отношения, когда караван ещё не останавливался перед воротами Последнего Книгохранилища. Его внимание всегда было приковано к одному месту, им владела одна навязчивая идея. Архивариус не был любопытен, чтобы тратить своё время на что-нибудь, не связанное с текстами – или с сохранностью библиотеки.

Пока заклинатель гадал, почему Сету Унгабуэю понадобилось присутствие наёмного убийцы и талантливой куртизанки, из глубины зала подошла служанка из числа монахов. Она торопилась. Её сандалии стучали в отдающих эхом стенах зала с такой частотой, что казалось, будто она бежала. Когда архивариус и Амандис повернулись к ней, служанка замедлила шаг и остановилась. Приняв почтительную позу, обыкновенную для всех монахов, она склонила голову и сложила перед собой руки. Она тяжело дышала, и было видно, как поднимается и опускается её грудь под серой мантией.

Магистр Марроу предположил было, что она принесла какое-то сообщение, например, от магистра Раммиджа или от кого-нибудь из других защитников Книгохранилища. Но не успел он и рта раскрыть, как служительница Духа предупредила его.

– Она пойдёт с нами, – твёрдо произнесла Амандис. – Её присутствие так же необходимо, как и наше.

Не сдержавшись, старик спросил:

– Господину Унгабуэю понадобилась служанка?

– Не просто служанка, – ответила служительница Духа – то ли соперница, то ли вторая половинка Фламоры. – Именно эта служанка. Третий Отец сейчас отсутствует. Она зовётся Пятой Дочерью. И будет вместо него.

Сирджан Марроу подавил возглас протеста.

– Слуга, ассасин и куртизанка. Может, есть ещё какие-нибудь требования, которые от меня скрывали?

Вдруг караванщику понадобится акробатическая труппа или, может, танцовщицы? Когда мы встречались с ним в последний раз, он не полагался на подобную аудиторию.

Архивариус поперхнулся своим раздражением: строгий, серьёзный взгляд маленькой служительницы Духа не предвещал ничего хорошего, впрочем, это было предупреждением, а не угрозой. Архивариус слишком хорошо знал её, чтобы понимать, что она не причинит ему зла. Но поведение Амандис напомнило ему, что существует какая-то тайна, принадлежащая исключительно Сету Унгабуэю, и ему, архивариусу, неведомая.

И тут с самого верха лестницы раздался голос Фламоры:

– Архивариус!

Этот оклик прервал размышления старика. Голос служительницы Плоти был изумителен. Как будто виола и лютня, поющие каждая о своём, соединились в гармонии музыки. Получилась очаровательная мелодия! И без сомнения, соблазнительная.

Магистр Марроу был сейчас не в том настроении, чтобы восхищаться, но он не мог не признать, что голос Фламоры оказывает действие и на него.

Женщина, окутанная облаком лёгкого, тонкого, как газ, муслина, спускалась по ступеням. Ткань парила вокруг её тела, словно намекая на то, что служительница Плоти совсем не проста, но что в то же время ей нечего скрывать. Крошечные серебряные колокольчики на её лодыжках позвякивали при каждом шаге. Лицо её и фигура словно притягивали взгляд – по крайней мере, так рассказывали архивариусу – впрочем, слепота позволяла заклинателю не уделять внимания подобным глупостям.

К сожалению, он не мог так же бесстрастно относиться к голосу женщины, к её аромату, к порханию её одежд.

Сойдя с лестницы, служительница произнесла:

– Благодарю вас за ожидание, архивариус. Вы снисходительны к женским слабостям.

Интонации её напоминали изогнутую дугой бровь.

– Я хочу сказать, к слабостям некоторых женщин. У святейшей Амандис тоже есть свои слабости, пусть и выраженные в иных формах. Ей, например, нравится сохранять таинственность. Не сомневаюсь, она и не упомянула, что господин Унгабуэй принял нас в число своих советников. Он полагается на нас.