Внутренняя война. Том 2

Теперь что касается выживших рабов нуури, если таковые окажутся. Их возьмет на попечение первый офицер. Сейчас заместитель командира Хеллик, по-видимому, уже освободил их и сделал все возможное, чтобы залечить их раны и ослабить их страхи. Конечно, люди короля, жестоко обращавшиеся с нуури, уже под стражей или в бегах. Генерал Саулсес, взяв столько гвардейцев, сколько понадобится, доставит оставшихся нуури на север, к границе их земель. Если они окажутся слишком слабыми или больными, чтобы ходить самостоятельно, гвардейцы донесут их на носилках. Если им понадобятся костыли, бинты или одежда, всем этим их следует немедленно снабдить. Что бы ни случилось, он должен проводить их на родину в целости и сохранности.

Убежище бывшего короля покидали, по подсчетам Эстии, почти сто пятьдесят людей. Само по себе число немаленькое, да и пройти им предстояло значительное расстояние. К счастью, в провизии недостатка не было. Король Смегин любил богатую жизнь. Его кладовые и холодильные камеры всегда были забиты до отказа. И Эстия приказала генералу Саулсесу, командиру Крейну и слугам взять столько, сколько они смогут унести.

Для себя королева оставила более неотложное дело. А кроме того, и более опасное.

Когда королева рассказала об этом деле, ее офицеры запротестовали. Генерал мог бы составить целый список возражений, хотя сводились они к одному: он боялся за нее. Возьмет ли она больше воинов? Нет. Любая сила, превышающая ее личный эскорт, будет расценена как угроза. Возьмет ли она, по крайней мере, магистра Фасиль? Нет. После всего того вреда, который король Смегин нанес нуури, любой магистр покажется угрозой. Тогда чего она надеется достичь? Предотвращения войны.

Но. Но. Но.

Королева Эстия ответила генералу еще одним приказом:

– Ничего не говорите об этом своим людям. Ничего, генерал. Для них и для вас на первом месте должно стоять строительство дороги и жизни освобожденных нуури. Зачем смущать гвардейцев новыми страхами?

И она удалилась, оставив гнев, мучения и сомнения первого офицера в умелых руках командира Крейна. И пока Крейн, как мог, убеждал генерала, Эстия вновь присоединилась к магистру Фасиль, которая все еще отдыхала в тени крыльца.

Король Смегин был прав в одном. Амика фактически беспомощна против врага с севера, потому что это она сама, королева, поставила страну в такие условия. Если нуури бросят все свои силы в бой, амиканцы будут погибать только потому, что их королева поверила в короля Бифальта. И еще потому, что она была слишком наивна, чтобы даже подумать, что ее отец способен на предательство.

Сейчас ее наивность испарилась без следа. Король Смегин и магистр Фасиль излечили ее от этого недуга.

И она научилась ценить силу тайны. В сложившихся обстоятельствах ей нужно было скрывать опасность вторжения. Генерал Саулсес ручался за верность ее почетной гвардии. Королева выбрала лучших, полагаясь на его оценку. Но даже самым верным амиканцам может прийти в голову мысль о дезертирстве, если они услышат, что нуури неистовствуют по всему королевству, если они услышат о сожженных деревнях, разграбленных городах, разрушенных домах и усадьбах. Если это раскроется, то даже самым верным гвардейцам будет трудно или невозможно повиноваться своей королеве.

Вопрос о вторжении нуури не требовал отлагательств, но это бремя лежало на ней. Ее воины не могли нести его вместо нее.

Королева не спешила взваливать его на себя. Она слишком устала. Но обстоятельства вынуждали ее покинуть убежище отца. Возможно, когда-нибудь, если она выживет, она сожжет эту усадьбу дотла.

* * *

Более часа спустя Эстия покинула поляну вместе со служительницей Духа и своим личным эскортом, держа путь на север. С освещенной солнцем поляны она и ее небольшой отряд на полном галопе въехали в глубокую тьму леса Утешения – и будто исчезли из мира.

Выбранной ими дорогой, вероятно, пользовались не так часто, как той, что вела к Малорессе: следов на ней было меньше, а кочек и ухабов больше, сама дорога была уже, очень часто путникам преграждал путь кустарник, упавшие ветви или свисавшие к земле сучья. Ехать верхом по ней было небезопасно. Похоже, путь через кедровый лес грозил занять больше времени, чем предполагала королева. К тому же Эстия не знала, насколько далеко он простирается.

Но после душного воздуха усадьбы густой аромат деревьев и хвои действовал освежающе. Темнота не давила, она рождала чувство защищенности, сглаживая воспоминания о безумии и жестокости короля Смегина. Возможно, рядом с тропой рыскали разведчики нуури, но зато здесь не ощущалось зловония сгоревшей плоти. Напряжение, в котором пребывала Эстия, постепенно спадало. В конце концов от легкого шага лошади королеву стало клонить ко сну.