Внутренняя война. Том 2

Но она упрямо хотела достичь края леса Утешения, прежде чем отряд остановится на ночь. Однако ни она, ни командир Крейн, ни его люди не знали, сколько еще им предстоит проехать. Эскорт долгие годы сопровождал королеву в ее путешествиях между Малорессой и Предельной рекой, но ни разу не уклонялся от этого маршрута, воины просто не знали своей родины. А Лилин путешествовала по Амике впервые. И когда генерал предложил остановиться, чтобы отдохнуть и поесть, Эстия с невольным облегчением согласилась.

Спешившись, она облокотилась о ствол кедра – мышцы ныли от усталости – и соскользнула вниз, к земле, чтобы ослабить нагрузку на ноги. Крейн достал из седельной сумки мех с водой и немного еды для королевы, служительницы Духа и себя самого. Эстия с благодарностью сделала пару глотков, съела несколько фруктов и чуть-чуть хлеба, который еще не утратил своего душистого аромата. Некоторое время она боролась со своим дыханием – нужно было успокоить его, нужно было продолжать жить так, словно она никогда и не слышала, как ее отец бьется головой о стену. Она ненадолго закрыла глаза.

А когда снова открыла их, почувствовала, что лежит на ароматной подстилке из кедровой хвои, удобно укутавшись в походное одеяло. Сквозь туман сна она ощущала прохладный воздух на своих щеках и тьму вокруг себя. Постепенно она поняла, что настала ночь. Над головой между листьями блестело несколько звезд, то появляясь, то исчезая за качавшейся на ветру аркой ветвей.

Похоже, прошло много времени. Должно быть, она заснула. Королева еще недостаточно очнулась от сна, чтобы встать, но ей удалось повернуть голову. Рядом с ней тлели, поблескивая, как звезды, красноватые, с теплящейся сердцевиной угли умирающего костра. А около него лицом к лицу расположились командир Крейн и служительница Духа. Крейн сидел, скрестив ноги, прямо, будто вот-вот ожидал приказа. Время от времени вспышки угля отражались в его бледных глазах, подобно искоркам любопытства. Лилин же опустилась на колени, переведя вес тела на пятки. Ее спина была такой же прямой, как и спина командира, но она сама казалась более спокойной, будто сидеть в такой позе было обычным для нее делом. Она откинула капюшон своего плаща, но Эстия не могла разглядеть ее лица.

Никого из людей Крейна не было видно, по крайней мере в кругу света от углей костра, но их отсутствие не обеспокоило королеву. Она доверяла своему эскорту.

Все еще в полусне она провела некоторое время, слушая разговор командира и Лилин.

Похоже, Крейн поддался-таки своему любопытству. Он осторожно спросил:

– Что вы можете рассказать о своем народе?

Интересный вопрос, подумала Эстия. Правда, зевнув, она пропустила часть ответа. Но потом услышала тихий смех:

– У нас с нуури больше общего, чем вы можете себе представить. Я читала о них в Книгохранилище. Мужчины меньше ростом, чем женщины, более быстрые, более выносливые. Они пасут своих жеки по всей обширной степи. В ведении женщин очаги и палатки. Они рожают детей. А когда начинается война, сражаются.

Вы поймете, когда увидите их. Женщины на голову выше мужчин. Они раза в два крепче, и в руках их достаточно силы, чтобы убить.

Крейн потер руками лоб.

– Твои люди такие же?

Служительница Духа беззастенчиво рассмеялась.

– И да, и нет. Вот, например, в Амике и Беллегере мужчины и женщины различаются между собой, и это одни различия. В других странах – другие. Наши мужчины большие и крепкие. И нам они очень нравятся. Но они любят домашний очаг, детей и поля, любят пасти скот и собирать урожай. Та жажда власти, что охватила короля Смегина, честь и ответственность, управляющие королем Бифальтом, не беспокоят их. Эти страсти пылают в нас, женщинах. Служительницах Духа и Плоти.

Эстия клевала носом. Она пропустила еще один вопрос или, может быть, два и, скорее всего, несколько ответов. И услышала только, как Лилин произнесла:

– Если я запутала вас, то забудьте о Духе и Плоти. Думайте о «кулаке» и «объятии». Мои сестры-служительницы и я стремимся к господству и почестям разными путями. Никто не может указывать нам. Вместо этого мы навязываем наши цели и наше чувство правильного всем, кто не может сравниться с нами по навыкам и пылу. Мы не боремся. Мы сами и есть борьба.

Служительницы Плоти стремятся к господству и ответственности через сближение. Там, где мы убеждаем кулаком, они убеждают объятием. Их навыки отточены, как и наши, и так же верны, но они сами не наносят ударов и не убивают. Скорее, они призывают других к своим целям, к своему чувству правильного. По-своему они тоже не воюют. Они – это объятие, которое делает борьбу бессмысленной.

Королева в полусне пыталась понять услышанное, но вскоре сдалась и только через некоторое время опять начала вслушиваться в разговор.

Отвечая на какой-то другой вопрос, ассасин объясняла: