Внутренние война и мир

Стоя, Мадхава, Пандава в божественные раковины затрубили.

В Панчаджанью — Хришикеша, в Дэвадатту — Дхананджая;

Врикодара же, страх наводящий, трубил в огромную раковину Паундру.

В Анантавиджаю, раджа, дул Юдхиштхира, сын Кунти,

Накула и Сахадэва — в Сугхошу и Манипушпаку.

Ошо!

Раз Кришна затрубил в свою раковину в ответ на ужасающие звуки раковины Бхишмы, нельзя ли рассматривать звук раковины Кришны как реакцию, а не как независимое действие? Может ли звук, вышедший из раковины Кришны и Арджуны, значить что-то еще, помимо простого заявления?

Вопрос состоит в том, является ли звук раковины Кришны реакцией на звук раковины Бхишмы. Нет, это — просто ответ. Звук раковины Кришны не что иное, как ответ. Его нельзя считать призывом к войне или сражению, он означает принятие вызова. Что бы ни принес этот вызов, как бы ни разворачивались события, к чему бы они ни привели, вызов принят.

Полезно несколько глубже разобраться в природе такого принятия.

Каждое мгновение жизни является вызовом, и тот, кто его не принимает, — мертвец, даже если он все еще жив. Многие люди мертвы еще при жизни! Бернард Шоу часто говорил, что обычно люди умирают достаточно рано, хотя хоронят их намного позже. Едва ли не пятьдесят лет проходит между их смертью и похоронами.

В тот момент, когда человек перестает принимать вызов жизни, он умирает — именно в это мгновение. Жить значит каждую секунду принимать новый вызов. Но принимать его также можно двумя способами: со злобой,и принятие становится реакцией; или с радостью, восхищением и счастьем, и тогда это — ответ.

Обратите внимание на описание Гиты того, как Бхишма подул в раковину. Он сделал это с доблестью и вызвал готовность среди других воинов. Огромная радость и волнение распространились вокруг Бхишмы, когда он подул в раковину.

Это — принятие. Что бы ни принесла жизнь... даже войну, и она принята. Конечно, такое действие заслуживает ответа. Поэтому Кришна и Пандавы в ответ затрубили в раковины.

Кроме того, следует отметить, что первым звук раковины пришел со стороны Кауравов. Бремя начала войны остается на Кауравах. Кришна только отвечает; со стороны Пандавов это — всего лишь ответ. Если должна быть война, они готовы сражаться — хотя сами Пандавы не имеют склонности воевать. Пандавам ничто не мешало первыми протрубить в раковину. Но нет, такую громадную ответственность, ответственность за втягивание других людей в войну, могут взять на себя лишь Кауравы.

Начало этой войны очень символично. Стоит обратить внимание еще на одну вещь: именно Кришна первым дал ответ. Раз Бхишма спровоцировал вызов со стороны Кауравов, может показаться странным то, что отвечает Кришна. Правильнее было бы ответить воинам, собравшимся для участия в сражении. Кришна присутствовал на поле битвы всего в роли лишь колесничего. Кришна не солдат, он пришел не для того, чтобы сражаться, — и вопрос здесь не в том, что в действительности он сражается. На звук раковины Бхишмы должен был дать ответ командир армии Пандавов.

Но нет — и это очень символично — звук раковины Кришны спровоцировал ответ. Это значит, что Пандавы воспринимают данную войну всего лишь как ответственность, возложенную на них самим сущим. Они готовы к зову, пришедшему от целого. Они хотят сражаться лишь как инструмент сущего. Поэтому именно

Кришна положил начало ответу, в котором прозвучало согласие на войну.

И это правильно. Ведь достойным будет даже поражение в битве на стороне сущего, а недостойной — победа в войне против него. Теперь для Пандавов даже поражение станет праздником, даже разгром может стать лишь радостью — поскольку это будет не их сражение. Если вообще оно кому-то и будет принадлежать, то только сущему. Поэтому звук раковины Кришны — не реакция, это — ответ В нем нет злобы.

Если бы Бхима затрубил в раковину, это было бы ответное действие. Если бы Бхима дал ответ, он не избежал бы злобы. А раз ответ пришел от Кришны, он представляет собой радостное принятие вызова: «Хорошо, если жизнь подвела нас к точке, где война, наконец, становится неизбежностью, то мы отдаем себя в руки сущего».

Великий лучник Кеши, витязь могучий Шикханди, Дхриштадьюмна,

Вирата и непобедимый потомок Сатьяки, Друпада, его потомки,

Субхадры сын долгорукий, —

Один за другим в раковины затрубили, земли повелитель.

Этот клич раздирал сердца сыновей Дхритараштры,

Наполняя рокотом небо и землю.

Тогда, увидав строй сынов Дхритараштры, мечущих стрелы,

Поднял оружье Пандава, носящий знак обезьяны на стяге,

И Хришикеше, земли владыка, промолвил слово.

Арджуна сказал:

Останови меж двух ратей мою колесницу, Ачьюта,

Чтобы мне рассмотреть предстоящих витязей, жаждущих битвы,

С ними мне нужно сразиться в возникающей схватке.