Внутренний голос. Почему мы говорим с собой и как это на нас влияет

Проблема в том, что в использовании плацебо есть сложность. Чтобы достичь эффекта, необходимо верить, что вещество, которое мы принимаем, или модель поведения, которой мы придерживаемся, обеспечат лучшее самочувствие32. Вне исследований, где участников обычно информируют о возможном применении плацебо, подобная ложь не этична. В итоге мы оказываемся в тупике: мы не можем обмануть самих себя в отношении лекарства, которое принимаем, и тем самым лишаемся инструмента, который мог бы принести нам пользу, — плацебо.

Или не лишаемся?

Если суть плацебо заключается в изменении ожиданий, то, возможно, есть другие способы, не основанные на лжи? Информация из проверенных источников — мощное средство. Если я хочу вас убедить в вопросе, по отношению к которому вы настроены скептично, могут помочь факты и научные аргументы. Тед Капчук33 из Гарварда и его коллеги опирались на эту идею в исследовании, которое перевернуло представления научного мира о плацебо. Его результаты были опубликованы в 2010 году.

Сначала ученые выбрали объектом изучения распространенное заболевание, при котором уже отмечалась положительная динамика в случае плацебо. Это синдром раздраженного кишечника. Капчук с коллегами приглашали пациентов с этим заболеванием в медицинский центр, где проводили исследование, объясняли, что такое плацебо, как и почему оно работает. Теоретически эти знания уже должны были изменить ожидания пациентов, что, в свою очередь, вызвало бы уменьшение выраженности симптомов. Так и случилось.

Эксперимент длился 21 день. За это время те, кому рассказали о плацебо, научно обосновав его применение, меньше страдали от кишечных колик, чем те, кто узнал об этом средстве, но не использовал его.

Заинтригованные возможностью использовать плацебо, не вводя при этом в заблуждение людей, мы с коллегами решили провести собственный эксперимент34, чтобы проверить, применимы ли открытия Капчука не только к телесным, но и душевным расстройствам. Мы выбрали сходный метод и разделили участников на две группы, одной из который рассказали о применении плацебо в научных целях. Точнее, мы им объявили: «Если верите, что препарат вам поможет, так и будет». Затем мы дали испытуемым плацебо (это снова был назальный спрей) и повторили сказанное еще раз.

Потом мы подогрели негативные эмоции участников, показав им изображения, вызывающие отвращение, например вид кровавого месива (испытуемые заранее дали на это согласие). Как и ожидалось, у людей, принявших плацебо, уровень стресса был ниже. У них также слабее активизировались участки мозга, ответственные за эмоции, в течение двух секунд после показа изображений.

Еще несколько групп исследователей провели похожие эксперименты в отношении других заболеваний. Например, пациенты, осведомленные о том, что принимают плацебо35, меньше страдали от аллергии, болей в пояснице, синдрома дефицита концентрации внимания с гиперактивностью и депрессии. Впереди еще много работы. Необходимо выяснить, какова сила действия плацебо, о котором известно пациенту, и как долго сохраняется эффект. Но полученные результаты уже открывают нам новые возможности в борьбе с физической и эмоциональной болью и демонстрируют, насколько наши убеждения влияют на внутренний настрой и состояние здоровья. Исследования также позволяют понять еще одну важную вещь — роль культуры в передаче рекомендаций по борьбе с внутренним голосом.

Многие наши убеждения — ожидания от обещаний врачей, амулетов и того, что считается суевериями в нашем окружении, — порождены культурой, в которой мы воспитывались. В этом смысле семья, общество, религия и другие влияющие на нас факторы снабжают нас инструментами для борьбы с внутренним оратором. Убеждения не единственный «волшебный» прием, обусловленный культурной средой. Есть и другой — ритуалы.

Рыбалка среди акул

Для Бронислава Малиновского36 Первая мировая война оказалась вполне удачным периодом.

В 1914 году тридцатилетний антрополог польского происхождения и студент Лондонской школы экономики Бронислав отправился в Новую Гвинею на стажировку: изучать обычаи туземных племен. Однако вскоре после его приезда началась Первая мировая война. С политической точки зрения Малиновский оказался в странном положении. Формально он был в тылу врага. Бронислав, гражданин Австро-Венгерской империи, которая была в состоянии войны с Великобританией, находился в Новой Гвинее, на австралийской территории союзника Британии. Малиновский не мог вернуться ни в Соединенное Королевство, ни на родину, в Польшу. Но местные власти разрешили ему остаться и продолжить работу. Весь период войны Бронислав провел в отдаленном Южном полушарии, погрузившись в изучение культуры и человеческого сознания.