Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама

Что чувствовал Пол, когда вел психодраму Джорджа

В момент сессии, до которого мы дошли, Пол вдруг почувствовал себя неловко. Что–то выбивало его из колеи, он не понимал что. У него, как и у любого психотерапевта, был его собственный «внутренний мир», со своим богатством, хитросплетениями и историей. Он решил подумать о своих чувствах и своем вовлечении в психодраму.

Какие чувства разворошили в нем наблюдения за протагонистом, Джорджем, так «ладно» установившим связь со своим (психодраматическим) отцом? Быть может, личная история Пола начала неблагоприятно влиять на процесс психодраматической сессии? В конце концов, в детстве его отец был для него также чужим человеком.

До какой степени Пол реагировал на легкую неприязнь и соперничество между ним и Джорджем, усомнившимся в способностях Пола руководить группой? Не продолжал ли Пол нервничать и волноваться после встречи со своим коллегой, Томом, которая произошла перед сессией?

Пол осознавал, что раздражен и испытывает некоторое напряжение и тревогу. Ему было необходимо понять, почему так происходит. Его чувства в этот момент могли проистекать из разных источников. Проще говоря, они включали:

A) Чувства, которые возникли у директора как результат трансферентной реакции протагониста.

В конце концов, терапевты тоже люди. Они также могут «путать» людей из своего настоящего со значимыми фигурами своего прошлого. Пол мог отвечать Джорджу невротическим образом, как будто тот был его младшим братом, с которым Пол всегда соперничал в детстве.

Б) Чувства терапевта, связанные с переносом протагониста на директора.

Способы, которыми трансферентные отношения «манипулируют» чувствами и действиями других людей, трудноуловимы и сложны. Быть может, Пола «заставили» почувствовать себя матерью Джорджа, беспокоящейся о своем сыне и ощущающей легкую вину за недостаток его близости с отцом.

B) Чувства, соответствующие ситуации здесь–и–теперь.

Такими чувствами могут быть, к примеру, естественное беспокойство и сомнения, которые присутствуют у любого, когда он сталкивается с профессиональными трудностями. В подобной ситуации вполне нормально переживать чувства, инспирированные кем–нибудь во время «встречи–столкновения»; например, раздражение, направленное на членов группы, опаздывающих на сессию. Последняя причина могла быть вполне подходящей в ситуации здесь–и–теперь, чтобы Джордж вызывал у Пола легкое раздражение.

Г) Чувства, не связанные с психодраматической сессией.

Все мы вступаем в любую ситуацию с чувствами, связанными с другими событиями повседневной жизни. Бывает, что некоторые чувства продолжают властвовать над нашими мыслями и эмоциями даже тогда, когда мы занимаемся совершенно другими делами.

Контрперенос

Термин «контрперенос» впервые был использован Фрейдом в 1910 году для описания тех чувств, которые возникают у психоаналитика или терапевта в результате их контакта с пациентом. Как и многие другие технические термины, связанные с психоанализом и психодрамой, он довольно неуклюж и тяжеловесен.

Определения контрпереноса даются самые различные. Некоторые авторы используют этот термин в весьма узком и специфическом смысле, связывая его только с собственными невротическими трудностями терапевта, которые переживаются им во время сессии. Иные психоаналитики впадают в другую крайность, используя этот термин для описания буквально любого чувства или реакции, возникающих у терапевта во время работы с пациентом.

Я склонен использовать термин «контрперенос», описывая большую часть чувств и эмоциональных реакций терапевта во время сессии. Тем не менее я действительно исключаю из этого понятия все то, что возникает в ситуациях, полностью находящихся за пределами моих контактов с психодраматической группой (пункт «Г» в приведенном выше списке).

Давайте более детально рассмотрим возможные источники чувств терапевта или директора, возникающих во время сессии.

А. Наличие личного переноса терапевта: невротический контрперенос

Даже на заре психоанализа было очевидно, что психотерапия является сложной исследовательской работой, требующей от терапевта полного погружения и эмоционального участия. Я уже описывал, как угроза такого глубокого вовлечения заставила Йозефа Брейера вернуться в спокойные воды медицины и психологии.

Поначалу Фрейд, быть может, в результате занятий медициной и под впечатлением терапевтических «злоключений» Брейера, советовал психоаналитику быть «непроницаемым для пациентов и, как зеркало, не показывать им ничего кроме того, что показано ему» («Рекомендации врачам, практикующим психоанализ», Freud, 1912:118).