Внутренний наркотик или целительная медитация

Если ум отвергнет привнесенный образ страсти, отгонит видение, пусть даже весьма приятное, то образ постепенно поблекнет и в конце концов угаснет.

Не забывайте, что медитация помогает вам, королю маленького государства, управлять жизнью. А все, что связано со страстями, мешает вам в этом. Возьмите, к примеру, хотя бы президента США Клинтона. Уже несколько раз вокруг него бушевали скандалы, связанные с женщинами (то есть со страстями, с которыми ему, очевидно, справиться весьма трудно), что весьма плачевно сказывалось на его репутации, лишало его поддержки избирателей и правительства и очень мешало проведению определенной политической линии.

Страсти - мешают. Не забывайте об этом. Они не всесильны, поэтому воображаемый образ довольно просто отогнать, если вовремя вспомнить о том, что он не дан вам свыше, привнесен в медитативную практику вашим собственные воображением.

Мечты, мечты...

Каждый человек любит помечтать. Это замечательно и даже полезно, пока не превращается в страсть. Такая страсть уводит человека от реального положения вещей в мир собственных фантазий. Возможно, это неплохо для изобретателей, например, или писателей. Им подобные иллюзии просто необходимы. Однако чаще всего это люди, плохо приспособленные к жизни, к быту. Как известно, у Пушкина все его коммерческие предприятия с изданием журнала закончились плачевно, а Анна Ахматова, по свидетельству очевидцев, не умела толков поджарить яичницу. Нам с вами все равно, насколько непрактичны они были, потому что мир их фантазий относителен высокому искусству.

А что происходит с человеком, когда его фантазии не имеют отношения ни к науке, ни к искусству? Он теряет чувство реальности, запутывается и не знает уже, где правда, а где ложь, где кончается объективная реальность и начинаются его вымыслы. Такой человек, как правило, палец о палец не ударит ради того, чтобы хоть немного приблизить воплощение своих грез. Зачем? Для него они уже воплотились! Он уже живет ими! Вряд ли он сумеет оценить плоды медитации, потому что считает свои мечты о плодах уже свершившимся фактом. С каждым годом он все больше и больше запутывается в

Жизни.

Вере Павловне 50 лет. Она работает в плановом отделе

Одного из петербургских заводов.

- Вы не представляете себе, - говорит Вера Павлов!

Как я не люблю людей равнодушных. Я сейчас начала заниматься медитацией и всю свою энергию направляю на то, чтобы люди в мире перестали равнодушно относиться друг к другу, стали добрыми и чуткими, как я.

В своих мечтах она добрая, отзывчивая, великодушная. Однако порасспросите сослуживцев: сделала ли она кому-нибудь что-то хорошее? Помогла кому-нибудь? Посочувствовала?

- Что вы! - отвечает одна из женщин. - У меня в прошлом году сын ногу сломал, я три месяца к нему в больницу бегала. Все мне сочувствовали, помогали кто чем мог. А Вера даже не поинтересовалась ни разу. Мало того, когда я попросила ее подменить меня как-то, она наотрез отказалась. Сказала, мол, твои проблемы, сама и выкручивайся.

А теперь давайте еще раз послушаем Веру Павловну:

- Нет, не умеют у нас оценить человека по достоинству. Сколько я людям добра сделала, скольким помогла, а они только нос воротят. Тяжело жить доброму человеку. (Это она себя имеет в виду!)

Так и живет Вера Павловна в своих иллюзиях, которые заменяют ей реальность, так и считает себя "доброй и чуткой", в то время как все сослуживцы волком воют от ее "медвежьих услуг" и абсолютной черствости.

Чувство жалости к себе

Только смешные сказочные короли жалуются на то, как труд-' но им управлять своими владениями. Настоящие же короли не тратят времени на пустую жалость к самому себе, а ищут и находят пути для того, чтобы их государство процветало.

Как "протаскивается" в медитацию чувство жалости? А вот так, например.

Зинаида Р., 40 лет, была уволена по сокращению штатов с текстильной фабрики в Иванове. Муж неплохо зарабатывать стал. но она все-таки очень переживала, потеряв работу. Больше всего ей не давала покоя мысль, что уволили именно ее. Ее, кого-нибудь другого. Медитацией она занималась уже несколько месяцев. Но теперь во время занятий все чаще и чаше она рисовала в воображении картины "божественного правосудия". Она воображала, что после ее увольнения цех работает из рук вон плохо, напарницы за голову хватаются, не знают, что делать. А иногда настолько становилось жалко себя. что представлялось, будто завод обанкротился, перестали платить зарплату, а потом и вовсе закрыли предприятие. "Конечно, думала Зина, - так и должно быть. Так обязательно и будет! Подумать только, уволили человека ни за что ни про: что... Должна же существовать какая-то справедливость!"

Ее "справедливость" простиралась так далеко, что она желала потерять работу тысяче человек, и в том числе своим близким подружкам, с которыми проработала пятнадцать лет. Таким образом, чувство жалости к себе, внесенное ею в медитативное состояние, разрослось и превратилось в гордыню:

"Я - хорошая, все - плохие".