Внутренний огонь

О нет. Я, черт возьми, пережила огнестрельное ранение не для того, чтобы какой-то безмозглый мудак так со мной разговаривал.

– Пол? – окликнула я его.

Он остановился и обернулся. На лице явно читалось нетерпение.

– Что?

Волосы на затылке встопорщились. Вот оно – этот тон. Я почувствовала себя так, словно кожа натянулась.

– Закрой дверь и присядь, пожалуйста.

Его глаза вспыхнули.

– У меня сейчас начнется тренировка.

– Пожалуйста, закрой дверь и присядь, – повторила я, отказываясь давать ему шанс улизнуть. – Тренировка подождет.

Пол поколебался пару секунд, но все же повернулся. Я видела, как шевелятся его губы, и знала, что он что-то бормочет под нос, закрывая дверь. Он не торопился и вальяжной походкой направился к стулу. Затем уселся и встретил мой воинственный взгляд.

Я глубоко вдохнула.

– Как ты, наверное, понял, у меня частичная глухота. Я не слышу правым ухом, но из-за этого стала больше обращать внимания на поведение людей во время разговора. Мне приходится следить за мимикой, жестами и губами людей, читать язык их тела.

Пол посмотрел так, словно ему уже наскучил этот разговор.

Я положила руки на стол и сцепила пальцы.

– И мне даже не нужно знать, что ты бормочешь или что ты намеренно говоришь слишком тихо, чтобы понять, что ты меня не уважаешь.

Его глаза расширились от удивления.

– Что?

– Ты разговариваешь со мной так, будто не понимаешь, что я твой начальник.

Он поджал губы и поерзал на стуле.

– Мой начальник – Брок.

– И да, и нет. Может, Брок и твой непосредственный начальник, но я тоже, – сказала я, стараясь сохранять спокойствие в голосе. – Особенно когда он в отъезде. Я не должна тебе нравиться, вовсе нет. Но уважать меня ты обязан.

Его скулы слегка порозовели.

– Не знаю, с чего ты взяла, что я тебя не уважаю. Думаю, ты немного драматизируешь.

Я уже еле сдерживалась, и он вполне мог стать героем драмы прямо сейчас.

– Не пудри мне мозги, Пол.

И задалась вопросом, есть ли они у него вообще. Он тяжело вздохнул, раздувая ноздри, и напряжение немного спало.

– Уважение нужно заслужить. Его нельзя получить просто так.

Я постаралась сохранить спокойное выражение лица.

– И почему же я не заслужила уважение?

– Академия принадлежит твоему отцу, – ответил он. – И ты спишь с боссом. Так заслужила ли ты эту работу?

Ого.

И он так просто заявил мне это?

Меня пронзили гнев и еле сдерживаемое желание сейчас же уволить его. Я знала, что на это потребуется согласие Брока, и была уверена, что он поддержит такое решение.

Но уволить его было бы слишком просто.

– Позволь кое-что объяснить тебе, Пол. Я родилась и выросла в Академии Лима. И нет ничего, что бы ты знал об этом месте, а я не знала. Для меня это не просто работа, а часть наследия. Само здание построено людьми, чья кровь течет в моих венах. Если у тебя не возникло проблем с моим дядей, который управлял этим филиалом, то не должно быть проблем и со мной, – чувствуя, как покалывало кожу, отчеканила я. – Стоит оставить без комментария твое второе высказывание, но не могу сдержаться. Да, я встречаюсь с Броком. Возможно, стоит почаще вспоминать об этом, когда в следующий раз откроешь свой рот и решишь заговорить со мной.

Румянец испарился с его лица, и оно сильно побледнело.

– Хотя Брок никак не выделяет меня из-за наших отношений, уверена, что ни он, ни папа не оценили бы твоего поведения. Но самое главное – оно не устраивает меня. Я не буду больше разговаривать с тобой на эту тему, – подняв подбородок, предупредила я. – Можешь и дальше работать – превращать Академию Лима в современный учебный центр со множеством удивительных возможностей, о которых папа даже не мечтал. Или можешь найти другую работу – это твой выбор. И не заставляй меня делать его за тебя.

Пол молчал.

– На этом все, – закончила я.

Он посидел несколько минут, коротко кивнул и медленно вышел из кабинета, оставив дверь приоткрытой.

Я проводила его взглядом и, как только он скрылся из поля зрения, выдохнула и рассмеялась. Меня все еще потрухивало от напряжения. В глубине души не верилось, что я на самом деле это сделала.

Мне удалось не только постоять за себя и отстоять собственную точку зрения, но и дать ему огромную словесную пощечину. Хотелось похлопать себя по спине.

Хотя к черту похлопывание по спине.

Лучше съем целую тарелку сырных палочек сегодня вечером.

Улыбаясь, я повернулась к компьютеру и продолжила работать, чувствуя себя… Даже не знаю. Сильной?

Уверенной. Крутой. Наверное, именно так себя чувствует Стеф, и это удивительное ощущение.

Улыбка не сходила с моего лица еще несколько часов, в течение которых я отвечала на письма. Около четырех дня на город опустились первые сумерки, маленькая елочка мерцала в тусклом дневном свете. Пора было сделать перерыв и дойти до торгового автомата, но тут в дверь постучали.

Я подняла глаза, и дыхание перехватило.