Внутренний порок

Если Служебные Расследования замалчивали убийство детектива ПУЛА, кому-то в Управлении он наверняка нужен был мёртвым. Если сами не хотели руки пачкать — наняли специалистов по договору, и в список наверняка мог входить Адриан Пруссия. Интересно было бы взглянуть на другие обвинения в убийстве, которые, по уверению Йети, Пруссия стряхнул. Но даже если незначительный шанс того, что у Йети есть к ним доступ, имеется, у него может не оказаться способа непосредственно передать информацию Доку. Что могло бы объяснить, почему так похоже, что он дёргает Дока за ниточки с самого начала — мол, открой ещё какую-нибудь лазейку в историю асмодея.

Док задумался, что ею может стать. АРПАнет Фрица — всё слишком зависит от того, как кости вытряхнешь: по словам самого Фрица, нет таких дней, когда знаешь, что выудишь, а чего нет. Остаётся Пенни. Которая его уже сдала los federales, и для которой не вопрос — или вопрос несущественный, — перепродать его ПУЛА или не стоит. Возможно, Пенни и видеть-то его больше не желает. Ах ты ж Пенни.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Док никогда не считал, но в Окружном суде, на верхних этажах, в мужской каталажке он, вероятно, провёл больше времени, чем внизу по другую сторону закона. Лифтами управлял взвод женщин в мундирах, которым командовала и помыкала устрашающая дама с афро, по виду — надзирательница с мохнаткиной зоны: она стояла в вестибюле с парой кастаньет и управляла отдельными кабинами при помощи разных сигналов. «Ткк-трррррлл-тк-тк», к примеру, могло значить: «Следующий — Лифт Два, на вход и выход сорок пять секунд, пошевеливаемся», — и тому подобное. Дока она серьёзно окинула взглядом с головы до пят, прежде чем допустить к поездке.

Пенни делила загончик с другой помощницей прокурора по имени Рус Пеногем. Когда Док сунулся головой в дверь, Пенни не вполне ахнула, но на неё напала неконтролируемая икота.

— Всё в порядке с тобой? — спросила Рус.

Между иками Пенни объяснила, хотя Док сумел разобрать только:

— … о котором я тебе рассказывала…

— Вызвать Службу Безопасности?

Пенни метнула в Дока вопросительный взгляд, типа, а надо? Тут запросто могли оказаться и стюардии на пляже. Рус, выпрямившись, сидела за своим столом, делая вид, что читает досье. Пенни извинилась и направилась в дамский салон, оставив Дока погруженным в яростный взгляд Рус, как старый радиатор в кислотную ванну. Немного погодя он встал и прогулялся по коридору — и встретил Пенни на полпути из туалета.

— Только поинтересоваться, когда ты сможешь со мной поужинать. Не хотел тебя так пугать. Я даже заплачу.

Этот взглядик искоса.

— Думала, ты со мной больше разговаривать не захочешь.

— ФБР, на самом деле, — такая компания, которая стимулирует фантастически, вот я и прикинул, что по крайней мере должен тебе рёбрышек или ещё чего.

На самом деле оказалось, что это недавно открывшаяся гурманская едальня здоровой пищи неподалёку от Мелроуза, которая называлась «Приобретение премудрости», — Док слыхал о ней от Дениса, тот по её поводу фонтанировал. Располагалась она над обветшалым баром, где, как Док припомнил, сам он тусовался в один из своих периодов убожества, только забыл, в какой. Пенни посмотрела на мигающую красную неоновую вывеску над головой и нахмурилась.

— «Салон Рубинов», ага, я его хорошо помню — бывало, годился по крайней мере для одного ареста по тяжкому в неделю.

— Отпадные чизбургеры, как я припоминаю.

— Местные кулинарные критики единодушно признали Самыми Токсичными в Югляндии.

— Ну да, только нарушения санитарных правил там сводились к минимуму, каждое утро все эти мыши и тараканы — лапками вверх, уже остыли рядом с бургерами, которые их и прикончили?

— С каждой минутой всё больше хочется есть. — Последовав наставленью рукописного объявления, гласившего: «ПРИОБРЕТЕНИЕ ПРЕМУДРОСТИ ВЫШЕ РУБИНОВ. ИОВ 28:18», — Док и Пенни поднялись в залу, полную папоротников, голых кирпичных стен, витражей, скатертей на столах и Вивальди на проигрывателе: всё это мало что сулило Доку. Дожидаясь свободного столика, он озирал клиентуру — у многих, казалось, проблемы с физической формой, они пялились друг на друга поверх и в обход салатов, сложенных, как миниатюрные горы в дзэнских садиках, пытаясь определить разнообразные объекты на основе сои при помощи карманных фонариков или увеличительных стёкол, сидели с зажатыми в кулаках ножами и вилками, рассматривая блюда: Баклажан по-Веллингтонски или ромбоиды ярко-зелёных рулетов из браунколя на тарелках, превышающих их запросы на порядок величины.

Док задался вопросом, слишком поздно, насколько в точности Денис был обдолбан, когда сюда зашёл. Уверенности ему не прибавилось, когда принесли меню.

— Ты можешь что-нибудь отсюда прочесть? — спросил Док немного погодя. — Я не могу, дело во мне или это какой-то иностранный язык?

Пенни одарила его улыбкой, на которую он давно уже научился слишком-то не полагаться.

— Да, так растолкуй мне кое-что, Док, потому что вести меня в такое место может расцениваться как объявление боевых действий, — ты на меня злишься? Не злишься?