Внутри

Я проникаю в голову DevilGene и понимаю, что он стрелял из этого автомата, стрелял не раз и каждый раз стрелял успешно. Трупы родителей, неведомо как узнавших адрес его съемной квартиры, уже давно растворены в гидроксиде соды, а сама квартира, с вымученного одобрения ее хозяина, торговца поддельными документами, уже давно превратилась в самую передовую лабораторию мира в вопросах, касающихся генных исследований.

Из памяти DevilGene я понимаю, что в сравнении с периодом, когда он «состаривал» Ривьеру или превращал в овоща женщину в латексе, теперь он действует куда более профессионально. Теперь в его работе нет места прежним ошибкам. СМИ и правительственные структуры до сих пор не знают, где скрывается гениальнейший, и вместе с тем опаснейший ученый мира – вернее, узнал один независимый журналист с фамилией Харрис, и именно его эпителий сейчас находится под микроскопом. Остальные 99,99999…% его тела пока еще плавают в бочке с гидроксидом соды, на которой сидит DevilGene.

DevilGene… Неужели он, как и Ривьера, не имеет привычного американскому слуху имени? Мои хождения по его памяти не дали никаких сведений, касающихся его прошлого, но может, я недостаточно глубоко хожу?.. Я же считал Ривьеру Генри Ашесом, даже когда знал все его глубинные мысли… Этот опыт доказывает, что в памяти человека есть что-то более глубокое, чем его личные тайны. То, о чем человек думает, как о забытом. То, о чем человек не хочет больше помнить. Да, Ривьера настолько вжился в роль Генри Ашеса, что его подсознание умудрялось скрывать от его сознания тот факт, что он – Ривьера. Но тот факт, что Ривьера сам признался в том, что он Ривьера, указывает на то, что человек не может забыть то, что он хочет забыть сильнее всего остального – как правило, о том, чего бы ты ни хотел помнить, ты думаешь чаще всего остального. Решивший бросить курить думает о сигаретах чаще, чем обычный курильщик. Но люди с силой воли бросают курить. Стало быть, те, кто хочет избавиться от своего прошлого, могут от него избавится. И после того, что я узнал о Ривьере, мне кажется не лишним нырнуть в память DevilGene как можно глубже. Я не ожидаю узнать каких-то тайн, их, по-моему, и так предостаточно, мною движет естественное любопытство.

Только сейчас я понимаю, что наблюдаю за мыслями DevilGene со стороны. Я провожу микросекундную процедуру по разрыванию собственных сознаний – и вот теперь самые умные и злые мозги человечества находятся в моей полной власти. Я начинаю напряженно думать о прошлом DevilGene. Мысленно представляю свой путь сквозь миллиарды летящих сквозь меня нейронов к самой сердцевине мозга. Я чувствую себя странником, идущим к горе сквозь снежный буран – такие сравнения в духе Сэнди, а мысли о Сэнди всегда приободряют меня, поэтому свой путь я продолжаю в приподнятом настроении. И… приподнятое настроение сменяется шоком.

В чужой памяти я слышу родную речь, вижу собственные первые поцелуи… Мое нутро вибрирует, я надеюсь, что меня не выкинет из самой важной головы на свете…

Теперь я понимаю смысл снов в украинском лесу. Ностальгия здесь ни при чем. Ин показывал мне Иру не ради пробуждения моих давно забытых чувств. Ин уже знал, что Ирина Евгеньева – это и есть DevilGene. Первым, кому она поменяла внешность с помощью взлома ДНК, был не Ривьера, а она сама, просто первый опыт был удачнее второго – настолько удачнее, что Ире удалось поменять еще и свой пол без особых потрясений для организма.

И я знаю, почему Ира решилась на такое. Она влюблена в меня, была влюблена даже тогда, когда я удрал в Америку. Поэтому и она сама оказалась в Америке – она бежала вслед за мной. Меня она не нашла, но в стремлении убить свои чувства, она стала заниматься генетикой – Ира обожала биологию еще со школы, но я и подумать не мог, что ее любовь к науке и собственные возможности настолько огромны, что ей, украинской беглянке, удастся поступить в престижнейший университет Силиконовой долины и блестяще его окончить.

Она знала, что я мертв – из интернета. Но никаких эмоций по этому поводу она не испытывала – новое тело, новый пол и поистине космические амбиции задвинули ее чувства ко мне на второй план. Задвинули… но не уничтожили.

И теперь DevilGene сидит на пластиковой бочке, сидит как изваяние, каменеет в шоке от пробуждения давно забытых чувств. Очень даже хорошо, что мое вторжение в потайные уголки памяти он – или она – воспринимает как пробуждение ненавистной любви ко мне. Это просто замечательно – потому что Ира, даже с ее мозгами, и подумать не смеет о том, что ее телом управляет кто-то мертвый…

ПРОХОДИТ ОДИННАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ…

…и я наконец могу видеть результат, к которому стремился все эти дни без забот о своей девочке, ночи без сна и дни привыкания к чужому сознанию.