Внутри

Она чуть наклонила голову, внимательно рассматривая его, как будто он был экспонатом в музее – сложным сплетением тонких прутьев, образующих собой что-то глобальное и символичное, но не с первого взгляда узнаваемое. Потом она широко улыбнулась и произнесла:

– Ты совсем не осознаешь этого, да?

– Не осознаю чего? – тронуло его голос беспокойство, распустившее свои ядовитые лепестки где-то в районе желудка.

– Своей красоты.

– Хочешь сказать, что нельзя быть красивым и не пользоваться этим?

– Хочу сказать, что ни разу не видела человека, который бы не осознавал своей привлекательности.

– Да с чего ты взяла?! – и сам поразился пропитавшей слова злости.

– Извини… – и она инстинктивно сделала шаг назад, хотя не только понимала, но и чувствовала, что никакой угрозы от него не исходит. – Не думала, что из прихожей так легко попасть на чердак.

Он сглотнул. Потом сделал два быстрых шага по направлению к ней и положил обе руки ей на плечи. Его нижняя челюсть опустилась на вдохе, и он несколько секунд дышал так, с раскрытым ртом. Он хотел выразить многое, но нужные слова никак не появлялись. Чтобы объяснить эту секундную вспышку потребовалось бы несколько часов и, скорее всего, пачки полторы сигарет. Но стоило ли понимание приглянувшейся девчонки этого заплыва в прошлое?

– Нет, – озвучил он ответ на заданный самому себе вопрос.

Она продолжала смотреть на него и черные дыры посреди белков ее глаз втягивали в себя его уверенность. – Нет, – еще раз повторил он и хотел тут же развернуться и сбежать, но вместо этого сильнее уперся большими пальцами в ее ключицы.

– Ай, – сорвалось с ее губ. Он понял, что делает ей больно, и разжал пальцы, а затем и вовсе отпустил ее плечи.

– Мне пора. Увидимся завтра, – быстро проговорил он, развернулся и зашагал было прочь, но затем остановился и, повернувшись к ней, добавил: – Оставить тебе парочку сигарет?

– Нет, – произнесла она неуверенно, как будто боясь ответить неправильно.

– Ладно. До завтра. Ника.

Он уже давно скрылся за поворотом, а Ника все еще стояла, мысленно застряв между цепкой хваткой его пальцев и предложением «парочки сигарет».

__________

– Ну ок. Давайте уберем пирожок. Сколько тогда в сумме?

– Не убирайте, – раздался позади нее низкий голос. – Сколько там, полтинник? Возьмите, – и чья-то рука, коснувшись ее правого предплечья, протянула кассиру купюру.

В голове мелькнула мысль, что нужно отказаться. Вернее сказать это банальное: «Ну что вы! Не надо!» Чтобы низкий голос затем ответил: «Да бросьте! Это всего лишь полтинник». На деле же она сразу перешла к заключительному: «Спасибо».

Когда весь заказ оказался на подносе, она подхватила его и отошла на пару шагов. Отсюда она увидела своего мецената со спины. Подобно огромной скале он нависал над прилавком, кассовым аппаратом, продавцом, миром… Он слегка сутулился, но ни на миллиметр не становился от этого ниже. Спустя пару минут он подошел к ней со своим подносом, и она увидела, что еле-еле дотягивает до его груди.

– Пойдем? – сказал он серьезно, и она поймала себя на мысли, что ей приятно слушать его голос. Они сели у окна друг напротив друга. Она улучила момент, пока он перекладывал еду с подноса на стол, чтобы получше рассмотреть его. С первого взгляда трудно было сказать, привлекателен ли он. Но в чертах его лица определенно не было ничего отталкивающего. Короткие черные волосы. Прямой длинный нос. Тонкие губы. Карие глаза. Не такие темные, как у нее, а светлее, намного светлее. Она была уверена, что зубы у него должны быть крупные. Но вот он улыбнулся и обнажил аккуратные, почти что миниатюрные квадратики.

– Что, родители урезали карманные расходы? – произнес он насмешливо.

Она удивленно уставилась на него: так с ходу спихнуть ее на уровень ребенка?

– Ну, рассказывай. Кто ты, чем занимаешься?

– Учусь на юридическом.

– А специализация?

– Гражданско-правовые отношения.

– Скукота. Ни убийств, ни крови, ни насилия.

Ей захотелось рассмеяться, но рот уже был полон еды.

– Когда заканчиваешь?

– Еще этот год. И следующий.

– Хорошо.

– Почему?

– Мне нужны толковые юристы.

– А откуда вы знаете, что я толковый?

Его насторожило это «вы».

– Сколько, ты думаешь, мне лет? – неожиданно для самого себя выдал он.

Резкая смена темы сбила с толку, поскольку Ника даже не заметила этого «вы». Вместо ответа она внимательно посмотрела в его глаза – и он невольно еще больше ссутулился от этого взгляда. Реакция тела удивила его. Что это? Желание стать меньше? Желание стать младше? Ну не спрятаться же, в конце концов?! Хотя с ее стороны это был ни пиетет перед возрастом, ни желание быть вежливой. Просто скале не говорят «ты».

– Тридцать пять, – наконец-то произнесла она. И он чуть ли не вздохнул с облегчением от того, что она не набавила ему лишних лет. Даже, наоборот, скинула пару месяцев. Эти мысли удивили его еще сильнее.

– И что, много это, по-твоему? – небрежно бросил он, в то время как невидимая рука сжала в кулак разом все его внутренности.

– Ну, относительно королевы Елизаветы – это только едва-едва начало второй трети ее жизни.