Внутри

Он мог и вовсе не ходить на занятия. Мог взять все деньги из правого верхнего ящика секретера, и их хватило бы на многие месяцы безбедной жизни: на съем просторной двухкомнатной квартиры где-нибудь в центре столицы, на еду в ресторанах, на посещение ночных клубов, на совместные завтраки с незнакомками, на десятки сеансов в кинотеатрах… Но большая часть денег, конечно, ушла бы на алкоголь и сигареты. Он знал это, потому что все это уже было. Тогда, задолго до того, как закончились деньги, он вернулся к родителям. Не только они, но и он сам боялся превратиться в дерево, вернее, в сухой ствол с пустыми ветвями, который, сколько его ни поливай, не оживет, потому что просто физически не способен впитать в себя воду. По крайней мере они все еще могли перемещаться, переезжать с места на место. Как раньше, когда у всего этого движения были другие причины. Не было никакого смысла пытаться создавать иллюзию жизни одному. Поэтому он вернулся тогда, поэтому родители знали, что он вряд ли уйдет вновь. Но сам он не был в этом уверен.

Денис проснулся от трели дверного звонка. Он встал довольно быстро, но, когда вышел в коридор, там уже стояли Ника и его мать. Она уже вернулась с работы? А уходила ли она вообще? Да, ведь он слышал щелчок входного замка.

– Может, выпьешь с нами чаю? На улице довольно прохладно. Согреешься.

– Я не замерзла, – неуверенно пробормотала Ника, хотя у самой зуб на зуб не попадал.

Смена сезонов всегда оказывалась неожиданностью для ее организма – и она мерзла в первые дни зимы так, как не мерзла в тридцатиградусные морозы. Денис улыбнулся ей и кивнул головой. – Но я люблю пить чай, – вежливо соврала Ника, поняв приветствие Дениса как просьбу принять предложение матери.

Ника разулась, Денис помог снять ей верхнюю одежду, и они вместе вошли на кухню. Он тут же рванул к шкафу доставать кружки и разливать чай. Мать Дениса уже сидела за столом. Она была красивой женщиной. Даже слишком. Несмотря на полное отсутствие макияжа, довольно незатейливую прическу и домашнюю одежду, казалось, будто она была отфотошоплена наживую. Ника села за стол напротив нее. Через пару секунд с балкона кухни появился и отец Дениса. Он тоже был одет в домашнее, но выглядел настолько ухоженным, аккуратным и стильным, как будто только что вернулся со съемок рекламы какого-нибудь элитного мужского парфюма. Отец Дениса поприветствовал ее и сел за стол рядом со своей женой. Ника бросила взгляд на Дениса. Он казался еще более красивым, чем обычно. На этой кухне красоту можно было есть огромными ложками. Она ведь любила наслаждаться ей, пить ее крупными глотками, чувствовать ее сладкий вкус. Но в этот раз наслаждаться красотой мешало чувство собственной неуместности: Ника ощутила себя детской каракулей на страницах глянцевого журнала. Денис подсел к ней, поставив на стол две дымящиеся чашки чая.

– Так, значит, ты учишься вместе с Денисом? – и поскольку ответ был очевиден и так, женщина тут же задала следующий вопрос. – А почему ты решила стать юристом?

Ника внезапно осознала, что никогда прежде не задумывалась над этим. Она положила в кружку пару ложечек сахара и, ухватившись за ложку, как за спасительную соломинку, начала размешивать чай.

– Яяяя, – протянула Ника. – Честно говоря, я никогда не задумывалась об этом.

– Ты вот уже четвертый… Четвертый ведь? – попросив подтверждения своих догадок у Дениса, отец мотнул головой в его сторону. Тот кивнул. – Четвертый год учишься на юридическом и никогда не задумывалась над тем, почему ты это делаешь?

– Мой папа юрист, – неожиданно быстро, как будто выставила руки перед падением на землю, выпалила Ника.

– То есть ты решила пойти по его стопам, – подытожила мать Дениса. – Но ты уверена, что хочешь заниматься этим? Что это твое?

Ника продолжала размешивать чай. Она перевела взгляд с прекрасного лица женщины на Дениса. Он смотрел на нее, улыбался своей шикарной белозубой улыбкой и, казалось, не особо прислушивался к теме разговора. «Разве мы не должны разговаривать о погоде или о какой-нибудь подобной ерунде?» – пронеслось в голове Ники. Она поняла, что не дождется поддержки Дениса, перевела взгляд на строгое, как будто выточенное из мрамора лицо отца. Он смотрел на нее вопросительно.

– В начальных классах школы мне нравилось смотреть на то, как мой отец сидит за столом, обложенный кипой бумаг и толстенных талмудов, и пишет свои судебные документы. Он часто зачитывал мне их. И я ничего не понимала, но мне нравилась выверенность каждого слова в необыкновенно длинных предложениях, нравились все эти юридические термины. И еще мне нравилось смотреть, как в американских фильмах адвокаты и прокуроры выступают перед присяжными, как они держат их внимание, как они убедительны, даже если их слова имели мало общего с фактами. Я так давно живу с мыслью, что стану юристом, что просто не задумывалась над тем, что хочу стать кем-то еще, –Ника почувствовала, что в горле пересохло, и сделала огромный глоток чая. Он тут же обжег ей небо, но она сдержалась, чтобы не поморщиться.