Внутри меня солнце! Страстная книга о самооценке, сексуальности, реализации и новой счастливой жизни

Первый год точно, а то и несколько лет – это будто ты завела еще одного ребенка, но гулять ты с ним должна два раза в день, и он не лежит в колясочке. Он тащит тебя, как буйвол, по сугробам и лужам, по полям и весям. Детка, включай в голове песню Филиппа «Если хочешь лететь – лети» и готовься. Приключения начинаются.

Знаешь, как турки показывают неодобрение? Они качают головой и говорят сквозь зубы «ццццц…». Пока те, у кого никогда не было животных и вообще они за стабильность, сейчас делают «ццццц…» и закрывают книгу этой большекромой, которой надо все и сразу, я вдогонку скажу:

«А первого пса я завела, когда моему сыну было полтора года».

Глубокий декрет. Глубокая хроническая боль, которую не берет ни одно обезболивающее. Болит кишечник, болят зубы, болит желудок, а если пришли «месюки», то открыты уже четыре окошка этого дьявольского адвент-календаря и даже интересно, что будет в следующем.

А там – какашка.

Ведь я, не спящая нормально ночью, в 7 утра выхожу в коридор квартиры… а там насрано.

Везде.

Как путник ищет выход из темного леса по засечкам, я иду в этой предрассветной темени от начала комнаты до кухни. Насрано здесь. Насрано тут. Насрано у ванной комнаты. «Хорошо, что путник привык ходить в лес с фонариком на телефоне», – радуюсь я.

По засечкам путника в лесу можно найти выход, по началу и концу кучек какашек моей собачки можно понять траекторию ее прогулок по коридору.

Ага-а-а!

Нашла.

Похоже, собачка дошла до миски с водой, напилась, успокоилась и пошла спать. Женщина, чо. Надо перебеситься, выпить успокоительной жидкости, а там новый день – новые вызовы.

И я стою с тряпкой, уже сросшейся с рукой, и знаешь… хочется открыть пятое адвент-окошко. Называется оно «вызов санитара».

Мне надо в психоневрологический диспансер, пожалуйста. Очень-очень надо. А чтобы я оттуда не придумала себе новое дело или заботу, второго ребенка или собаку, пожалуйста, скрутите меня вашей чудо-рубашкой. Хотя там же свободны ноги…

А ноги у женщины – самое сильное место. На втором месте после сердца, прощающегося с придурками. Ноги… Ты же знаешь, что в качалке у женщин первым делом растут квадрицепсы? Вот те самые ляшечки, верхняя поверхность ног. Хочешь попу, как у Ким Кардашьян? Получи вместе с ней квадры как у кентавра. Накачать ноги женщине – раз плюнуть.

Словом, суетливая большекромая женщина, угодившая в ПНД, сможет и там что-нибудь придумать для усложнения жизни. Даже со стянутыми чудо-рубашкой руками.

Иногда кучи случаются не потому, что женщина накосячила. Иногда они случаются, потому что… могли. Как сказал мой друг в ответ, зачем он полез пьяный по водосточной трубе на второй этаж дома:

«Я просто мог».

Жизнь просто могла – и она подкинула тебе развод с некогда любимым мужчиной, так что потом твоя подруга разводит руками и говорит: shit happens.

Жизнь просто могла – и она сделала так, что ты похудела на 20 килограмм за год, а потом набрала 40 за полгода, потому что была в депрессии. И твой психолог разводит руками: shit happens.

Жизнь просто могла – и новый кандидат в вечную любовь не перезванивает, а на твое «Ты куда пропал? Мы же так понравились друг другу, Петя!» разводит руками: shit happens, Марин.

И смайлик разбитого сердечка.

И иногда этот shit аккуратный. Как у моей первой собачки. Тут чуть-чуть, там чуть-чуть, даже можно сказать, элегантно… И почти не воняет. Весь этот стресс, распределенный скромными кучками по коридору жизни, переносим. Он не выносит тебя на берег раненым китом, потолстевшим на 40 кг, не выбивает у тебя из-под ног почву. «Приемлемо», – говоришь ты и идешь дальше.

А порой этот shit столь грандиозен, будто сделан под индивидуальный заказ. И заказывал его кабанчик из 90-х: у него такая большая тачка, большая цепь на волосатой груди, большая грудь у молодой жены, и говно сделайте тоже – большое.

А теперь представь, что твой второй – большой – пес в щенячестве тоже делает кучи дома. Он, конечно, щенок, но щенок лабрадора. Уже довольно крупные лапы, крупный костяк и как часы работающая пищеварительная система. Так в твоей жизни, полной забот, появляется момент, когда ты стоишь в коридоре с пятью чемоданами летних турецких платьев и задаешь вопрос свернутым коврам.

Вы кто? И почему вы свернуты? Быть может, это сделано, чтобы большой пес вас не испортил? И почему я ничего не помню?

Милая, иногда жизнь очень сбивает с ног (и сверху еще прыгает грязными ботинками, чтобы затолкать в рот носок – прости, я выросла в 90-е в гопническом районе).

Иногда жизнь так выбивает почву, что лучше бы это были аккуратные кучи, распределенные по всему коридору жизни, чем одна большая и смачная. Мол, потом жизнь подарит тебе белую полосу, пахнущую свежестью и антисептиком. А сейчас – ты только потерпи.