Внутри меня зверь…

Хотя. Любая бригада, уходящая на заготовку дров, заранее подавала заявку на наших Быков. Они правда отлично заменяли тягловую силу и были не в пример сильнее, выносливее и, главное, понятливее чем наши лошадки. С подобными просьбами стал заранее подходить и Фёдор. Объясняя, что весенняя пахота очень важна, а с такими-то ребятами он в момент всё сделает. Вот такие у нас были дела.

Постепенно наша слобода разрасталась. С одной стороны нам время от времени удавалось обнаружить и переселить к себе новых оборотней. А с другой, некоторые семьи переселялись к нам вслед за своими детьми, сёстрами, отцами, в общем за теми, кто попадал к нам на обучение. Так что ближе к концу зимы наша слобода стала не школой, а полноценным районом города. Причём довольно оживлённым и, по-своему, уважаемым.

С начала февраля у меня фактически начался отпуск. Ребята тренировались самостоятельно и некоторые из них уже могли даже присматривать за новыми учениками. Я занимался контролем и общими вопросами. И вот именно в такой момент душевной слабости ко мне в коттедж заявился Староста с новостями.

Он начал планирование своей поездки в общины у мёртвого города. После обсуждения с мэром было решено, что глава артели станет полноценным представителем города. Помощником Старосты будет главный заместитель мэра. Городской совет также обратился ко мне с просьбой — отобрать десяток лучших ребят и пойти с посольством. Смысла скрывать что-то от соседей уже не было, а кто, как не я лучше всё сможет объяснить. И, при необходимости, показать.

Соблазн для меня в этом предложении Старосты был велик. И развеяться немного можно, и со знакомыми в тех краях повидаться… Вернее со знакомой. Я согласился, потратив на раздумья где-то секунд пятнадцать двадцать.

Последнюю неделю на улице стояли трескучие морозы. Да и снега навалило достаточно. Как будто напоминая, что если разгар зимы был не особо жёстким, то это ещё ничего не обозначает.

Это утро было у меня спокойным. Я вообще в последнее время старался приучать ребят к самостоятельности. Давал им задания на несколько дней, составлял список тренировок и назначал старших на занятиях. Раз в два дня принимал отчёт от ответственных за занятия и встречался с учениками, по мере необходимости.

Если всё пойдёт так как я задумал, то моя поездка в соседнюю общину не только не сорвёт учебный график, но и станет ещё одним экзаменом, на самостоятельность.

Встав с постели, я занялся печкой, дрова в которой за ночь успели практически полностью прогореть. Мне надо было вернуть тепло в дом и позаботится о завтраке. Вот именно поэтому прибежавший Заяц Пашка застал меня с кочергой в руках. Глядя на меня, совершенно ошалевшими глазами он залепетал заплетающимся языком:

— Там… Эти… Волки… Крокодила убивают — и осел на полу моего дома.

Я вручил ему кочергу, махнул головой в сторону почти потухшей печки и сорвался в бег. Как был, в домашних штанах и свитере. И бежал я, смею вас заверить, не особо медленнее этого ушастого спринтера.

Я не понимал, в чём там дело, но во мне, по мере бега, закипала злость. Подбегая к тренировочному полю, я услышал громкий лай, визги и человеческие крики. Я ворвался в наш тренировочный бассейн…

Трое из оборотней начали превращение, а в различных углах зала стояли люди и что-то кричали тем, кто был в центре. Я присмотрелся к происходящему.

Да… Тренировкой это назвать было нельзя… Два Волка и Собака организованно нападали на Крокодила и делали это в полную силу. За пару секунд я заметил несколько попыток с их стороны вцепиться в затылок — самую незащищённое место нашего Крокодила. Несмотря на броневые пластины, по всему телу нашего пресмыкающегося бежали ручейки ярко-алой крови. Его рвали на части.

Гриша, он же Крокодил, похоже, впал в ступор. Глаза были закрыты и единственное, что он делал, это пытался вяло отмахиваться хвостом от впавших в раж противников.

Да чтоб вашу бога душу мать! Я со всей страстью души нырнул в превращение. Котом я вставал на лапы буквально через пару секунд.

Влетев на тренировочное поле, я со всей силой когтями вцепился в заднюю лапу ближайшего волка! Раздался оглушительный визг! Пока свора не поняла, что её атакуют, я взвился вверх и легко перепрыгнул через Крокодила. Попутно отвесил несколько тумаков Собаке и второму Волку. После того, как собачьи зубы лязгнули у моего хвоста, я, совершив три обманных прыжка и опрокинул Собаку ударом задних лап. Использовав тело поваленного пса как опорную точку, я, всей своей массой, приземлился на оторопевшего от моего вмешательства Волка. Воцарившуюся тишину нарушало только повизгивание раненных хищников. Убедившись, что сопротивления не предвидится, я рявкнул:

— Всем немедленно превращаться в людей!

Уходил я с поля боя в виде Кота, волоча в зубах частично порванную одежду. Времени снять её, перед боем, у меня просто не было. Но благо в моём кабинете был запасной комплект, который я приберегал на подобный случай.