Внутри пророчества

Ведар сделал первый шаг вперед. Толпа загудела, злобно, осуждающе, хотя вина его еще не была доказана. Витт поймал себя на мысли, что хочет ободряюще улыбнуться обвиняемому, и удивился этому желанию. Этот гордый старик не нуждался в одобрении. Гул толпы все увеличивался. Угрозы, оскорбления и проклятия сыпались из уст селян. Какая-то женщина с растрепанными волосами, брызжа злобой, метнула в старика камень. Ее примеру последовали другие.

Витт резко поднял руку, произнося нетрудное заклинание. Вокруг ведара загорелась сфера, спасая его от ударов камнями. Потрясенные люди замолчали и уставились на Судью.

– Олим, – обратился Витт к старосте. – Ты говорил об обычаях. Вина еще не доказана, а ты уже позволяешь своим людям наказывать. Где же твое уважение к законам предков?

Олим зычным голосом призвал всех к порядку и тишине.

Ведар, прорвав взглядом защитную сферу, благодарно, но гордо кивнул Судье. Потом суд начался.

Происходящее на площади напоминало фарс. Ведару тут же приписали обвинение в оборотничестве и три убийства. Он был умелым травником и лекарем, а это, по мнению Олима, являлось не даром, а наукой. Истинный же, «Темный» дар раскрылся в старике только сейчас. Легкое возражение защитника, которого звали Тик, говорило о неизбежной смерти ведара, при появлении второго дара, а лекарство магическим искусством он все же признавал. Олим возразил, что во время войны и смуты сама Природа меняет свои рамки и законы, а значит, ведар не обязательно должен был умереть. Да и оборотничество явно дарит старику вторую жизнь.

Потом вызвали свидетелей. Несколько человек рассказывали суду и селянам о монстре, виденном в лесу, описывали его следы, ведущие к избе ведара. Витт не очень-то вслушивался в эти рассказы. Он прекрасно знал, как выглядит оборотень и уж тем более – какие у него следы.

Судья наблюдал за ведаром. Что-то было не так в этом человеке. Какая-то тайна скрывалась за ясностью и спокойствием его взгляда, за следами тяжелой усталости на лице, за слишком прямой осанкой, за напряжением мышц. Внезапно вспомнился Витту горный монастырь, последний виденный им обряд в храме Семи Богов. Таинство шло всю ночь, и жрецы выстояли под мощными потоками силы, бьющими в них. Такие же напряженные, прямые, ясноглазые и спокойные. Аркис тогда указал Витту на расширенные зрачки жрецов. Элексир аты спасал их от смерти…

– Кто ранил оборотня? – громко спросил Судья.

Из толпы выступил вперед молодой парень. Он высоко держал голову, а в глазах были гордость и вызов.

– Я попал ему в правый бок, – четко сказал охотник.

Витт кивнул.

– Хорошо, – а потом обратился к толпе. – Вам всем известно от мудрости предков, что рана зверя сохраняется на нем и в человеческом обличии. Осмотрите ведара. Двое. Вон в том доме.

– Нет! – возразил Тик. – Пусть видят все.

Ни один мускул не дрогнул на лице старика. Сфера защиты погасла, повинуясь жесту Витта. Высокий здоровый детина подошел к ведару и резко дернул у горла его одеяние. Ткань поддалась и свободной массой осела у ног старика. Раны не было.

– Он ведь лекарь, – как-то потеряно напомнил Олим.

– Я принял решение, – не слушая его, провозгласил Витт, поднимаясь с кресла. – Этот старик…

Он не договорил. Ведар вдруг согнулся. Дикая судорога прошла по его лицу, и он зашелся в страшном приступе кашля.

Витт среагировал быстро. Метнувшись к больному, он одной рукой сдернул с себя плащ, другою – выхватил нож. Веревки были перерезаны, освобождая ведару руки. Судья закутал старика в теплый мех своего одеяния.

– Уведите его, – велел Витт. – Дайте старику хлеба и горячей похлебки.

Толпа пыталась протестовать.

– Вам нужны жертвы? – крикнул Судья. – Получите. Завтра в полдень вы можете убить его. Виновен он или нет. А ночью я сам поймаю оборотня. Смерть ведара будет на вашей совести. Двое ночью пойдут со мной. Олим?

– Хорошо, – тут же откликнулся староста. В его голосе слышалось облегчение. – Вторым возьми Янека. Он лучший мечник у нас и… он честен.

Старика проводили в избу, укутали шкурами и принесли ему еду. Витт решил поговорить с ведаром.

– Твой плащ, -старик указал на одеяние Судьи.

– Вижу, – коротко отозвался тот. – Это смертельно?

– Да. До казни все равно не дожить. На рассвете…уйду к Мелит.

– Я догадался. Проклятье ведаров. Они не знают, а я знал. Все умирают, не смея применить дар к себе.

– Да… – старик улыбнулся.

– Ты принял эликсир Аты перед судом. Он был у тебя с собой?

– Нет, – ведар уставился в миску с похлебкой.

– Почему ты не пришел в селение, когда установили частокол?

– Привык жить в своем доме, – в тоне старика зазвучали упрямые нотки.

– Не злись, – грустно попросил Витт. – Я все понял. И прости меня, старик.

– За что? – на миг спокойствие ушло из глаз ведара.

– Ты знаешь…

Подхватив плащ, Судья вышел на улицу.

Оборотень возвращался в избу ведара. Еще было темно, но рассвет уже витал в воздухе. Чудовище шло неспеша. На его морде, покрытой клоками грязной шерсти, бурели пятна крови. Охота была удачной.