Внутри себя

Всё это неспроста – мысленно раз за разом прокручивал эту фразу в своей голове. Всё неспроста, ты должен понять, разгадать, прийти к истине, найти ответ на всё это дерьмо, происходящее вокруг тебя.

Но как бы я ни старался, не напрягал извилины, если они вообще остались, ничего дельного не получалось. Белый лист, жизнь, которая была и полностью стёрлась с этого листа. Ничего, ни одной буковки или закорючки не сохранилось.

– Окей, давай начнём двигаться в другом направлении, раз в этом нет никакого результата, – в очередной тысячный раз начал конструктивный диалог с собой.

– Ты ничего не помнишь, это понятно. Некто поместил тебя в тёмную и холодную комнату, предварительно стерев абсолютно все воспоминания. Измывается над тобой, заставляет окунуться в дерьмо, причинять себе физическую боль, на худой конец жрать собачью еду. При всём при этом где-то там, – на долю секунды бросил молниеносный взгляд на красную точку и вновь посмотрел на стеклянную ёмкость, – кто-то наблюдает за всем происходящим, но никак не связывается со мной. Хотя опять же стоит отметить, что в этом нет пока необходимости – всё идёт по его сценарию. Но это! – Руки непроизвольно в вопросительном жесте дёрнулись к предмету на полу. – Какое имеет значение, что ОН хочет сказать или на что-то указать. Я НЕ ПО-НИ-МАЮ. – Каждый произнесённый слог одновременно был криком души – бессильной души.

– Чей это язык? Твой? Я был бы очень рад, если б он когда-то принадлежал тебе. – Красный огонёк уже начал меня бесить, особенно его молчание и полное бездействие. – Ну хотя бы погасни или что-нибудь ещё, но только не молчи. Пообщайся со мной, укажи мне верное направление. Ну дай хотя бы малюсенькую подсказку. Неужели тебе нравится такая игра?

Я рухнул на колени, точно заводная игрушка, у которой кончился завод. Подбородок опущен к груди, руки безвольно повисли вдоль тела, голова словно воздушный шар, готовый лопнуть в любую секунду. Всё внутри загорается красным пламенем, желая сжечь дотла и похоронить здесь же, между ведёрком с дерьмом и собственной блевотиной.

Хочется плакать, но понимаю, что слёз нет – высохли. Да и зачем, всё это бессмысленно. Вся эта игра одно большое бессмысленное действие. Но только не для него. Он всё продумал до мельчайших деталей. Этот язык о чём-то мне говорит, да, говорит. Точно, говорит, хотя уже умер, но что-то говорит. Но что?

Подползаю к тому месту, где ещё пару минут назад с безудержным весельем уплетал за обе щеки собачью пайку. И собачий корм тоже неспроста. Не кошачий, а именно собачий. Никакой другой, именно собачий. Всё это знаки!

Тут меня посещает одна мысль, а что если это язык собаки, той самой, корм которой я только что сожрал. С лёгкой дрожью в руках снова беру стеклянную колбу и подношу к глазам. Но быстро понимаю, что язык не может принадлежать собаке или какому-нибудь животному. Это человеческий язык, в этом нет никаких сомнений.

От самых кончиков пальцев ног вверх к паху, от него дальше в живот, затем в грудную клетку, прямиком в шею, в голосовые связки проникает поток дикой и неуправляемой энергии, вызванной бессилием и непониманием. Именно она заставляет руки крепко сжать банку с содержимым и размахнуться. И вот с диким, животным, нечеловеческим криком, пальцы разжимаются и холодная стеклянная банка с языком летит прямиком в дверь. Раздаётся характерный звук, свидетельствующий о том, что сотни осколков падают на пол. Перед металлической дверью быстро образовалась лужа, в центре которой находится несчастный язык, когда-то принадлежавший какому-то человеку.

Не знаю, почему, но мой интерес к алому предмету быстро переключается на другой предмет – дверь. Только сейчас я обратил внимание, что в двери имеется ниша – круглое отверстие, не замеченное мною раньше.

Глава 4

1

Дверь, как я мог забыть о ней? Даже сейчас, сидя напротив этой самой двери, через которую, скорее всего, я сюда и попал, я не мог сообразить, почему ещё раньше, когда руки оказались на свободе, первым делом не изучил потенциальный вход, он же выход.

Дверь, дверь, дверь – в голове, не останавливаясь, проносилось это слово, словно заклинание, которое нельзя забыть. А это действительно заклинание на моё спасение. Если как-то и можно выйти отсюда, то через дверь, я был в этом уверен как никогда.

Если ещё минуту назад внутри меня кипело пламя негодования и раздражение оттого, что я не могу ничего сделать, а самое главное, ни хера не понимаю и не помню, то теперь внутри играла музыка. Я словно герой ужастика, который почти уже отчаялся спастись, но вдруг понимает, что есть один-единственный шанс. В моём случае дверь, металлическая дверь. Всё ещё не двигаясь, пытаюсь вспомнить, что я увидел при первом осмотре, когда запястья рук были туго связаны. Вспоминаю, правда, такое явление в последнее время для меня редкость, но это хоть какая та работа для мозга.

Мощная.

Точно, именно так я и подумал. Мощная.