Внутри себя

У меня множество вопросов, а ответа, как обычно, нет ни одного. Возможно, ещё не пришло время для всей правды. Там – я окинул быстрым взглядом красный огонёк под потолком – считают, что я к ней ещё не готов, не прошёл все наказания. Не знаю, сколько их ещё осталось, но грядущее мне казалось просто невыполнимым. Отрезать себе палец – это выше моих сил. Залезть с головой в кучу дерьма это одно. Даже разрезать имеющиеся швы на теле и скрепить их обратно степлером тоже куда ещё не шло, хотя и это было чертовски больно. Но лишить себя пальца – это невыполнимая миссия. Лучше я здесь умру от голода и жажды, но отрезать себе заживо палец не буду. Ни за что. Да я просто не смогу.

Время неумолимо шло, минуя меня как большую преграду, уходя в неизвестность. Единственное, что нельзя вернуть в нашей жизни, так это время. Не получится отмотать назад и исправить ранее сделанное. Если такое было бы возможно, то я непременно воспользовался таким шансом. Вернуться назад и сделать так, чтобы не оказаться здесь, не сидеть в тёмном углу, словно напуганное дикое животное, впервые попавшее в зоопарк. Не думать о том, как выбраться отсюда, перестать ежесекундно прокручивать сцену автомобильной аварии, виновником которой оказался я. Не думать о двух прекрасных детских личиках, машущих тебе крохотными ручками и говорящих слово «папа». Не сидеть и не пялиться на большой нож, понимая при этом, что с помощью него можно выбраться отсюда, но для этого надо сотворить нечто нереальное, то, что сильнее меня. Жизнь – это время, идущее строго вперёд, без возможности вернуться назад. И вот, находясь здесь, в этом тёмном и холодном склепе, без единого воспоминания в голове, понимаешь, что жизнь стёрта полностью. Время непросто прошло мимо меня, а исчезло раз и навсегда. Вот оно было, а вот его нет. Была жизнь, и пропала. Было счастье, а вот его и нет. Тогда в чём смысл моего существования? Узнать правду? А стоит ли? Если раньше я хотел этого, то сейчас по прошествии некоторого времени уже сомневаюсь. Подобные мысли, роящиеся в голове, разрывают меня в мелкие клочья. Вот смотрю на этот нож и думаю: «Раз, и всё». Весь этот ужас закончится, а ты просто уснёшь в луже тёплой и вязкой жидкости. Конечно, такие мысли я гоню прочь, но не из-за того, что боюсь умереть. Причина в другом – страх. Страшно умереть, не зная, за что. Я могу строить различные версии, придумывать или додумывать разнообразные сценарии, но так и не узнаю, за что, а главное, КТО решил меня замучить до смерти. Я сделаю всё, чтобы узнать ответ, пусть даже этот ответ будет невероятно страшен, но я хочу посмотреть в глаза тому человеку, который в данную минуту сидит там и наблюдает за мной.

– Сиди не сиди, а дверка сама не отворится, – неожиданно для себя произнёс эти слова вслух.

Ватные ноги по-прежнему не очень хорошо слушались меня, но всё-таки выполнили приказ и подошли к стальной двери. Недолго думая, вставил указательный палец в отверстие, но выяснилось, что он туда не проходит. Лишь мизинец и безымянный проходили, но ни тот ни другой ничего не нащупали. Предполагаю, что сканер находится глубже. ОН всё продумал, всё до мельчайших деталей. Открыть дверь можно только отпечатком безымянного пальца, если рисунок на бумажке не врёт.

Большой кухонный нож до сих пор лежал на том месте, где я им последний раз пользовался, – у раковины. Снова, уже в третий раз приходится обращаться к нему за помощью.

Отойдя от двери, я направился к нему неуверенными шажками. Преодолевая это расстояние, мысленно пытался представить, как это сделать. Но не мог. К этой операции нельзя подготовиться, надо делать без лишних размышлений.

Выкинув всё ненужное из головы, дрожащими руками взял холодную сталь и опустился на колени. Это движение отозвалось резкой болью в левом боку, но подумал, что мгновение спустя эта самая боль покажется мне лёгким недомоганием.

Решиться на такой поступок куда сложнее, чем может показаться. Да и если вы нормальный человек – здравомыслящий, то только одна мысль о том, что вам необходимо будет отрезать себе палец, должна ввести в настоящий шок, вызвав при этом настоящий страх и ужас. Но на самом деле сложность состоит не в том, чтобы осмыслить это всё, сложно совершить то самое одно движение. И вот, стоя на коленях, держа в левой руке отточенный нож, правой ощупываешь холодную поверхность, в поисках ровного места, и понимаешь, что сделать этого не можешь, – это выше твоего понимания, сильнее твоей воли.

Но разве сейчас у меня есть выход? Есть ли разница, умереть с десятью пальцами или девятью? Я думаю, нет. Но вот попробовать остаться в живых с девятью пальцами точно стоит. Пусть это ужасно страшно, но выбора мне не оставили, за меня уже всё решили.