Внутри себя

«Что же я наделал», – фраза, сверлящая моё сознание, проникла в самые недра и не собиралась отпускать меня. Я сидел на снегу и меня терзал лишь один вопрос: «ЖИВЫ?»

Живы ли те, кто находился внутри внедорожника. Водитель-женщина, две маленькие девочки и собака. Я этого не знал, но и выяснить не мог. Хоть я и был в сознании, но, видимо, и моя машина пострадала, а вместе с ней и я сам. Не мог толком ничем пошевелить, лишь глаза блуждали в разные стороны, пока пытался выяснить, что же тут, чёрт возьми, произошло. А произошла обычная автомобильная авария в ненастную погоду. Классический сценарий. Вот только в главной роли злодея оказалась моя персона.

Ко мне подходят люди, что-то спрашивают, но я их совсем не понимаю. Они издают непонятные звуки, разобрать которые нет возможности, да и желания. А желаю я лишь одного – увидеть пассажиров чёрного внедорожника целыми и невредимыми.

Вдруг ощущаю резкий и сильный удар по спине, затем ещё один. Следом удары сыплются на голову, шею и лицо.

Что происходит? Кто их наносит?

Поворачиваю голову в сторону, откуда они исходят. Какой-то человек, а правильнее будет сказать, какая-то женщина стоит около меня и вовсю одаряет отменной порцией хлёстких пощёчин и тычков.

Эти удары мне знакомы, их уже трудно спутать с другими. Те же руки, те же негативные эмоции и то же размытое лицо я уже встречал раньше – в первых в своих видениях. Эта та сумасшедшая женщина, что была в спальне, когда застукала меня с сисястой красоткой. Что она здесь делает? Как оказалась? Где она была до этого? Эти и другие вопросы рождаются в голове один за другим. Сплошные вопросы и снова ни одного ответа. Да и как его получить, если я ничего не могу разобрать из того, что она говорит – кричит.

Если бы не люди, а судя по всему, это были врачи, оперативно прибывшие на место автокатастрофы, то она забила бы меня до смерти. Её кое-как оторвали от меня и удалили на должное расстояние, откуда я уже не видел и не слышал её вопли.

Вот я уже лежу на носилках и меня куда-то несут. Затаскивают в карету «скорой помощи», на которой ярко мигают проблесковые маячки. Начинают медленно закрывать дверь, но в этот миг моя голова поворачивается в сторону, и я вижу, как люди копошатся возле перевёрнутого чёрного внедорожника. За тот миг, пока закрывалась дверь машины «скорой помощи», я пережил, наверное, самое тяжёлое эмоциональное потрясение. Детское тело погрузили в чёрный мешок и застегнули наглухо. После этого дверь громко захлопнулась и наступила темнота.

5

Долгое время я не видел ничего, лишь сплошная чернота маячила перед глазами. Но вот начали проявляться некие картинки: лица, фрагменты разбитой машины. Всё было одним большим мимолётным мерцанием, которое раз за разом повторялось. Среди происходившего безумия я всегда чётко выглядывал силуэт двух маленьких девочек, сидящих на заднем сиденье автомобиля и машущих мне ручками.

«Папа».

Снова читается немое слово, произносимое этими двумя ангелочками. Я хочу дотронуться до них, но не могу, не получается. Не чувствую ни ног, ни рук, сплошь одна темнота и яркие вспышки, видимо, моей прошлой жизни. Жизни, которой больше нет. Чёрный мешок на молнии застёгивается, а в нём я отчётливо вижу тельце ангелочка.

Что же я наделал?

Чернота сменилась тусклым светом. Сквозь тяжёлые веки пробивался реальность. Всё та же комната с дверью и другим деталями интерьера. Здесь нет времени, поэтому даже не пытаюсь понять, сколько длился мой сон. Боль не утихла, скорее всего, именно она прервала моё странствование по ту сторону реальности. Правая кисть всё так же горит, хотя уровень полыхания немного утих. Выпускаю её из-под мышки и подношу к лицу. Картина не для слабонервных – лоскуты штанов, имитирующие жгуты, полностью окрасились в красный цвет. Насколько могу судить, кровь всё же удалось остановить, хотя на сто процентов не уверен, да и проверять это нет никакого желания.

Обстановка вокруг меня по-прежнему ни капельки не изменилась. Все вещи лежат на своих местах. Значит, сюда никто не входил. Каждый раз спрашиваю себя, зачем я задаюсь таким вопросом. Кого я здесь ожидаю увидеть? Ответа, как обычно, нет. Просто мне хочется знать, что я здесь не один. Тем более сейчас, когда мне больно и страшно. Физическая боль не так пугает меня, как душевная. Всё не могу забыть лица девочек с фотографии. Кстати, где фотография? Кручу головой по сторонам. Вот она лежит на полу возле раковины.

С тяжёлым вздохом и всхлипом поднимаюсь на ноги, бреду к раковине. Нагибаюсь, что также даётся мне не без страдальческих усилий. И вот фотография, уже слегка потрёпанная, оказывается в здоровой руке. Детские личики за время пребывания здесь стали мне уже родными. Даже эта женщина, взгляд которой всё так же просит о помощи, стала частичкой моего бытия. Я их не помню и не знаю, но ощущаю, что эти три человека мне не чужие. Несмотря на все видения и сны, я это прекрасно знал.