Vнутри (СИ)

Передо мной начала открываться новая вселенная, о существовании которой я не могла и знать! Оказалось видов этих "ударных девайсов" целая куча! И каждый под свою цель, с каждым свои ощущения. Я живо вообразила подвижные кнуты и плети, гибкие стеки и розги, жесткие лопатки! Однохвостые плети и многохвостые флоггеры свистели в моем воображении, нагоняя любопытство. Иван уверенно вещал о технических характеристиках девайсов, снабжая каждый из них небольшой зарисовкой о том как можно применить то или иное средство. Так нежно описываемые им кистевые хлопушки, арапники и ремни пугали, но в тоже время чем-то манили. Да хотя бы простым интересом: ну и как же бьет каждый из них, и что во всем это такого приятного?

Шорох начал было говорить о технике ударов и стойках, но был снова остановлен госпожой клуба.

— Достаточно! Во второй тур я вас допущу, если сдадите упрощенный тест по анатомии и общий по первой помощи.

Заза начала перебирать бумаги, и обнаружив, что листов с тестами среди них нет, отправилась за ними в кабинет.

Иван тем временем сел напротив меня и вытянул свою широкую ладонь, выжидающе глядя на меня.

— Ты знаешь чего я хочу, — произнес он глядя мне в глаза.

Словно под гипнозом я протянула ему руку.

— Скажи мне, кто он, и я расскажу почему он настолько глуп, что до сих пор не с тобой, — медленно, почти шепотом произнес Шорох.

Я похолодела, а на глазах проступили слезы, раскрепощенность от "Ржавого гвоздя" куда-то делась, и ощущение маленькой беззащитной девочки захлестнуло все мое существо! Вдруг возникло чувство душевной наготы, которой так откровенно любуется Иван.

— Я могу излечить тебя от этой боли, — протянул Шорох подавшись вперед, — но сейчас, будь хорошей девочкой, вытри слезы и улыбнись так, будто я ничего тебе не говорил.

Мастер убрал теплую шероховатую ладонь, и моя рука коснулась холодной поверхности стеклянного стола.

Мир замер: Заза, которая с кипой бумаг уже стояла у барной стойки, Шорох который твердой походкой направился к ней казались какой-то прекрасной иллюзией! Музыка, клубный полумрак… Минута разговора оказалась сродни магическому ритуалу. "Я могу излечить тебя от этой боли", звенело в голове. Так многообещающе, и так странно.

Глава XXVII: Эхо прошлого

Иван покинул "Черные крылья", оставив невидимый след своего присутствия: его образ едва уловимой дымкой клубился в мыслях. Когда совершенно незнакомый тебе человек за половину минуты проникает в сознание, не приложив никаких усилий — это оглушает. Неужели на моем лице все так откровенно написано? Что выдало мрачную трещину неразделенной любви? Глаза с тенью грусти? Смутная неуверенная улыбка? Страх и любопыство щекотали изнутри, заставляя воображть как именно статный красавец Шорох расчитывает мне помочь? Я очнулась в том месте, когда поняла, что не без интереса ожидаю его следующего появления. Мысленно посмеиваюсь над мастером, насколько же самонадеянным нужно быть, чтобы полагать будто любовь — это то, что поддается влиянию извне. Если поддается, то и не любовь это вовсе! И если господин Шорох этого до сих пор не понял, то вероятно никого и не любил, что превращает его из претенциозного мастера доминирования, в простого самоуверенного самца!

— Этот Шорох тот еще фрукт, — будто подглядев мои мысли проворчала Заза, — но дело свое хорошо знает.

Она взяла меня за руку, вывела в полоску света, оставленную просветом бархатных штор и принялась внимательно разглядывать.

— Этот цвет волос никуда не годится, — качала она головой. Гилауронку подколоть нужно хотя бы в верхнюю губу. Фигура отличная, худеть не надо, тебе идет быть в теле. А вот держать себя в тонусе и заниматься — обязательно. Покрутись-ка, — приказала она.

Тонкая, бледнокожая она продолжала придирчивый "техосмотр" моей внешности. В облике Зазы сквозила готика, даже модная и современная одежда не приближала ее к нашей эпохе: мне почудилось будто в одной жизни она была прекрасной чахоточной принцессой, которую спасали от болезни и войны лучшие принцы королевства, а в другой — кровожадной вампиршей, которая то и дело пленила несчастных путников болезненной красотой.