Vнутри (СИ)

Каждую ночь я получаю пожелания спокойной ночи, каждое утро господин приветствует меня, каждый день я выполняю его приказы и задания, которые потихоньку сближают нас, и готовят к настоящим сессиям. Забавно, что еще недавно все эти плети и кандалы казались мне уродством, а теперь я жду не дождусь начала мистерии с Шорохом. Его сильные руки закуют меня в цепи, или свяжут на какой-нибудь японский манер, его уверенные движения доставят мне удовольствие. Я представляю себя героиней его кино, единственной и главной. Мы одни в страстном театре сплетения чувств. Никогда не испытывала ничего подобного, никогда не ощущала себя актрисой. Я сбрасываю старую чешую, и новая кожа отдает бархатом и волшебством.

В клубе мы ведем себя нарочито отстраненно, и когда рядом со мной сидит ничего не подозревающая Заза, обсуждая что-то с Шорохом я делаю вид что не испытываю к этому человеку никаких эмоций кроме холода, он также отстранен. Иногда настолько правдоподобно, что мое сердце уходит в пятки при мысли о том, что это могло бы быть его истинным отношением! Нас связывает один маленький секрет: уже третий день подряд, по его приказу мое утро начинается с выведения надписи внизу своего живота: "Собственность Господина Шороха".

Вечером у нас состоится новый тестовый мастер-класс по бондажу — связыванию. Мой господин владеет им в совершенстве, и рассказывал мне всякое, но преподавать будет другой учитель. Решение Зазы — под каждую дисциплину отдельный тренер.

Мы находимся перед небольшой сценой в приглушонном свете. Там другой мастер демонстрирует разные виды связывания, рассказывает о технике, методах безопасности, я слышу в пол уха! Рядом сидит Шорох, и один только запах его парфюма уже сводит с ума! Мне жарко, и вместо модели на сцене я представляю себя и господина. Шорох придвинулся ближе, обхватил за талию и прижал к себе. В полумраке никто ничего не увидит, а Зазы бояться не нужно — она сегодня уехала раньше времени.

Господин Ронин, так называл себя мастер бондажа уже пол часа мастерит узлы, и вызывает к себе добровольцев из работников клуба. Новая девушка охотно выскочила на сцену — Наталья официантка. Она уже одета в униформу: одни лишь черные стринги и лаковые лодочки. Грудь "скрывали" маленькие куски изоленты, налепленные крест на крест.

Ее связанную Ронин задрал на замысловатых тросах чуть ли не на два метра над уровнем пола, девушка улыбалась и веселилась, но затем вдруг закашлялась, глаза ее закатились и она поникла. Ронин ловко спустил ее на пол, а Шорох в мгновение ока оказался на сцене, оказывая первую помощь: массаж сердца, дыхание рот-в-рот. Все кто сидел начали гудеть, единственное что меня смущало странное спокойствие Ронина, тем более что на камеру шла запись! В какой-то момент все резко засвистели и заплодировали, каков же был мой шок, когда я увидела, что еще недавно бездыханная Наташа уже дарит моему господину французский поцелуй! Оказалось все это была сценка! Ронин говорил что-то, о том почему гипотетически человеку может стать плохо в таком бондаже, пошагово они с новым усердием демонстрировали варианты первой помощи, в деталях снимая процесс. Омерзение, которое я испытала не описать словами! Поразительно, какая же сучка эта Ната! Бросается с поцелуем на первого встречного, к чему весь этот фарс, спектакль, шоу, когда можно все объяснить словами и показать на маникене…?!

Я задрожала и с шумом покинула помещение. Я неслась по проходу, слыша как за мной несется Шорох.

"Остановись", — приказал он, оказавшись рядом.

Мне хотелось послать его к черту, сказать что все это для меня слишком, и как бы мне казалось, что наши отношения не подразумевают подобного! Я не выдержала, и в приступе ревности закричала:

— Ты еще не целовал меня, но уже на моих глазах поцеловал другую! Ради дурацкой сценки! Меня тошнит от вас!

— Захотела остаться бесхозной? — спросил Шорох, и его ледяной тон отчетливо рисовал картину моего одиночества. За каких-то пять дней я погрязла в нем настолько, что уже представить не могла будто "нас" может не быть.

— Нет, — утирая слезы ответила я.

— На колени, — скомандовал он.

— Но, мы же посреди коридора…

Ему не требовалось повторять свой просьбы, по взгляду я поняла, что если не исполню, Шорох уйдет, оставив меня наедине со своей гордостью. Я неловко опустилась на пол. Господин не торопиливо подошел ко мне, и склонившись прошептал: "Это был всеголишь спектакль, а она всего-лишь шлюха.".

— Шлюха, которую ты… Вы поцеловали! - огрызнулась я.

— Завидуешь. Хочешь быть на ее месте, — смеясь ответил он.

Цинично, грубо, жестоко…. да как он может! Захотелось накинуться с кулаками и вцепиться в его наглое, самодовольное лицо, но я сдержалась.

Шорох минуту стоял рассматривая меня, а затем спокойно произнес:

— Задержись сегодня до поздна.

— Да господин.

— Посчитай до десяти и вставай, — бросил он уходя.

Глава XXXIII: Начало конца