Внутри убийцы

Тейтума скривило от пронзительных звуков. Сейчас слишком рано для такого избытка веселья; может, она гелием надышалась?

– У вас есть сырный омлет?

– Конечно. Это одно из наших лучших…

– Отлично, – поспешно вставил он. – Тогда мне омлет и крепкий кофе.

– А что вы предпочитаете? – спросила официантка, нацелив свой ультразвуковой голос на Зои.

Бентли уставилась в стену. Такое впечатление, будто она вообще не слышала официантку, хотя это явно за пределами человеческих возможностей.

– Прошу прощения… Мисс, чего бы вы хотели? У нас есть блинчики, банановый хлеб, вафли…

Официантка собиралась перечислить все меню. Барабанные перепонки Тейтума такого не выдержат.

– Она будет бекон и яичницу, – сказал он. – Поджарьте бекон до хруста и сделайте глазунью. И еще один крепкий кофе.

– О’кей.

Официантка развернулась, и Тейтум не удивился бы, если б она одним прыжком достигла кухни. Но она просто пошла. Как нормальный человек с нормальным голосом.

– Она похожа на какой-то экстремальный вариант «Элвина и бурундуков», – тихо сказал он.

Зои посмотрела на него, хотя на самом деле смотрела сквозь него. И сквозь стену у него за спиной.

– Зои, в чем дело? – спросил Грей.

– Я просто задумалась.

– Это я уже понял, – сухо отозвался он. – Но над чем?

– Над расследованием.

Зои снова прикусила губу. Но сейчас Тейтум уже знал, что она прикусывает губу, когда думает, когда в чем-то сомневается. Он решил, что нужно дать ей время привести мысли в порядок.

Официантка принесла две большие чашки кофе и поставила их на стол, издав пронзительное, ультразвуковое «прошу». Тейтум отпил из чашки; голове и глазам стало значительно лучше. Благословенный напиток… Разные люди говорили ему, что он пьет слишком много кофе, что это не пойдет ему на пользу. С его точки зрения, все эти люди просто завидовали и раздражались, потому что пили слишком мало кофе.

Наверное, на кухне «У Вилмы» работали особо скоростные повара, поскольку их заказ через пять минут уже стоял на столике. Тейтум попробовал кусочек своего омлета и с радостью признал, что еда неплоха. Зои тоже начала есть, отделив большой кусок яичницы и отстраненно запихнув его в рот.

– Что-то не так, – озабоченно сказал Тейтум.

– Что? – спросила Зои.

– Обычно ты обращаешься с едой, как с чудом, ниспосланным в твою тарелку Господом Богом. Сейчас ты глотаешь ее так, будто это тяжкий труд. Давай, рассказывай.

– В две тысячи восьмом году в Чикаго произошли два убийства, – сказала она.

– О’кей, продолжай, только потише, пожалуйста.

– Обе убитые женщины были найдены наполовину в воде, задушенными. Убийц не нашли.

– Угу.

– Я думаю, это тот же парень.

Тейтум нахмурился.

– Почему?

– Оба раза общественные места, большие водные пространства.

– Этого маловато.

– Было еще… я думаю…

Он подался к ней, чтобы лучше слышать.

– Когда я была… была девочкой, в моем родном городе жил серийный убийца. В Массачусетсе.

– Так.

– Обвинение никому не предъявили. Они взяли одного парня, тот повесился в камере, и убийства прекратились. У мейнардского серийного убийцы – так его прозвали – тоже был пунктик оставлять тела у воды.

– И ты думаешь, такой же пунктик двигал и этими убийцами?

– Нет, – ответила Бентли. – Я думаю, это тот же человек.

Наступила тишина.

– Зои, – сказал Тейтум. – Это звучит… – Он пытался подыскать правильно слово.

– Нет, послушай. Дело в том, что у меня был сосед, который…

– Это звучит неубедительно, – закончил он. – Ты ищешь связи там, где их нет.

Он знал, что будет дальше. Она взорвется. Она будет кричать на него, или выскочит из ресторана, или станет холодной и язвительной.

К его удивлению, Зои просто ссутулилась.

– О’кей, – тихо произнесла она. – Забудь.

– Погоди, – возразил Тейтум. – Давай поговорим об этом. Может, я не вижу всю картину. Или ты до чего-то докопалась и нам нужно это обсудить.

– Нет, – сказала она. – Это не важно.

«Не важно?»

– Зои…

– Давай расплатимся и пойдем, – перебила она; на ее тарелке осталась почти вся еда. – Мы уже опаздываем.

Глава 51

Зои удрученно брела за Тейтумом к оперативной комнате. Как только начала выкладывать причины, по которым считает нынешнего убийцу Гловером, она осознала, насколько глупо они звучат. Все равно что снова стать подростком, пытаться убедить мать и копов. В душе́ она знала, что права, но, сказанное вслух, ее знание превращалось в цепочку дурацких связей и недодуманных теорий. Поскольку, в сущности, все сводилось к тому, что она чувствовала. Решение забраться в дом Гловера основывалось на ощущении странности и подозрительности его поведения, а не на вещественных доказательствах. Даже когда Зои сделала свои открытия в его спальне, ее вело ощущение, что найденные предметы – сувениры, взятые у жертв. И сейчас она чувствовала: посредством этой жуткой односторонней беседы Гловер говорит ей, что это он убивает в Чикаго.