Внутри женщины

Пирог был очень яблочный и вкусный, а Наташа – нежной. Я поймала себя на мысли, что хотела бы быть похожей на нее. Женщина-шаль, женщина-рассвет, женщина-облако. Легкость и возраст все-таки совместимы.

– Все понравилось: и местная еда, и погода. Для гармонии не хватало только мужчины. Чтобы поцеловать на рассвете, а потом еще раз поцеловать на закате, а потом еще раз – в тени после обеда. В общем, чтобы целоваться постоянно. Для этого нужно так мало усилий, а это так много значит для нас, женщин. Ума не приложу, почему мужчины не пользуются этим.

– Они сразу предлагают постель.

– Точно. Все ласки и все поцелуи от них можно получить только там. В то время как мы помним только те прикосновения, которые случились вне постели. Мне кажется, мы совсем перестали быть тактильными.

Трогать любимого человека – это все равно, что прикасаться к самому себе. Вроде бы чужая кожа, а приятно – тебе. На кончиках пальцев хранится все, что хотят сказать глаза. Но вместо того, чтобы обнять, мы начинаем говорить, и часто – не те слова. В любой непонятной ситуации – целуй любимого человека. Целуй до тех пор, пока все в жизни не станет понятым.

– Каким был твой первый муж?

– Занятым. Я не знаю, как у нас получилось зачать ребенка, – Наташа хохотнула. – Он был хорошим человеком, но адски занятым. Крик Лолы его раздражал, он никак не мог сосредоточиться на работе. Поэтому он однажды решил, что будет лучшим вариантом жить отдельно от нас.

– Ты так спокойно об этом говоришь.

– Всякое бывает. В конце концов он оставил нам эту квартиру, а сейчас без напоминаний оплачивает учебу Лолы в университете.

– Это был достаточный аргумент, для того чтобы ты простила его?

– Это был достаточный аргумент, чтобы я понимала, что все могло быть гораздо хуже. Он был моей первой любовью, мне тогда был двадцать два года – когда мы разошлись окончательно. Я была абсолютно уверена, что встречу кого-то еще лучше. Я только не думала, что это произойдет через десять с лишним лет.

Если бы мы знали, сколько нам предстоит ждать, – сохраняли бы мы решимость? Сколько времени уйдет на то, чтобы возглавить компанию, написать книгу, достроить дом, выучить язык, встретить своего человека? Ждать исполнения своего желания – самое тоскливое в мире занятие, убивающее всякий стимул. А потом и вовсе выясняется, что вся суть заключалась не в достижении цели, а в событиях и чувствах на пути к ней.

– Ты ждала его? Этого нового мужчину?

– Очень. Никто не хочет быть один. А я еще и спешила – у меня маленький ребенок на руках, никакого опыта работы. Но я скажу тебе, что спешить в этом деле – самое антиэффективное занятие. Я уже через год после развода съехалась с мужчиной. Ему было тридцать шесть лет. Мне казалось, что это очень благородный и разумный возраст. Я с ума сходила от его седины на висках и умных разговоров. А еще он был очень начитанным. Я была честно уверена, что вытянула счастливый билет.

– Влюбилась?

– Да. Без любви у меня не получается. Я не могу без вот этого ощущения в животе, когда все кажется красивым. Мне очень нравится ощущение влюбленности, и я стараюсь не забывать его и находиться в нем почти постоянно.

– Это и есть твой секрет? Ты отлично выглядишь. И блеск в глазах.

– Наверное. Наверное. Не знаю, впрочем. Только всякий раз, когда оканчивался мой роман, я находила, во что влюбляться. В фильм, в какую-то музыку, в ремонт в квартире…

– Влюбляться в ремонт?

– А почему бы и нет? Выбирать плитку, обои, занавески, наблюдать, как все преображается. Ругаться иногда с работниками, это да. Но результат!

– Отсыпь мне чуть-чуть своей любви к жизни.

Наташа засмеялась и откинула челку со лба.

– Набирай полные карманы. А если серьезно – это очень легко. Надо просто не думать о плохом.

– Ах, вот оно в чем дело, – я обронила в воздух свой сарказм и тут же спрятала его обратно, да поглубже. Так уж повелось у людей: все рецепты счастья очевидны и оттого так редко используются. Как потертые книги, которые годами стоят на самом видном месте в витрине, теряют свой цвет на солнце, а их никто не берет. Быть простым – не модно.

– С ним не сложилось?

– С тридцатишестилетним? Нет. Он хоть и не был таким занятым, зато любил критиковать. Упреки вылетали из него так же просто, как слово «привет». Я не так готовила, не так сидела на стуле, не с теми подругами общалась, не так гладила его рубашки. Я не знаю, как он вообще мог ложиться в постель с женщиной, которая его настолько и во всем раздражала. Впрочем, ситуация в нашей постели его, похоже, очень даже устраивала, – Наташа кокетливо дотронулась до сережки в виде маленькой звездочки, а потом отрезала еще один кусочек пирога и положила его мне в тарелку. Видимо, спешила сменить тему. – Мы, конечно, расстались. А потом был Владислав – красавец слегка за сорок. С двумя детьми от первого брака и банковским счетом. Еще один «идеальный» вариант. Но отчего-то ему совершенно не нужен был секс. Я могла по пальцам пересчитать моменты нашей близости, а мне было только двадцать шесть.

– Ты его просто не любила.