Во дни Смуты

– Сказал я тута: «Вот и дошли до дела, дал Господь!..» То не было совсем у нас царя… А то уж он и назван всею Землею! Алибо… почитай што всею. Жаль, маловато послов от дальних городов сошлося к нам покудова. Да и свои, московские, иные, как видно, за своими делами – досугу не нашли явиться на собор на Земский… У каждого, и то сказать, в дому делов не мало, поисправить то, што недруги наезжие понатворили бед у нас! Да и половины жильцов не собрать теперь супротив прежнего на Москве… Но как-никак… а Бог послал нам свое изволенье… Почитай, без разногласия назвали мы тута имя одно счастливое. Ему народ желает вручить бразды державы нашей. Пускай тот отрок, всем нам ведомый, ото всех любимый, пусть он, без пятна на белоснежном детском одеянии своем, без крови на руках невинных, – Русью правит счастливо и мирно! Пусть принесет с собою Божью благодать Земле и трону прадедов моих, государей от корня Рюрикова!.. А все же отцы святители, синклиты царские, и вы, люди добрые, воины и миряне православные! Не послушаете ли совету моего… Все лучче оно будет, кабы собрать ошшо гораздо боле голосов, чем нас теперя, особливо – земских, из южных городов, кои по распутице сюды не поспели… Да от севера царства и от востока… А то не было бы апосля обиды, што не спросили в таком деле совету у многих сильных городов. Помыслите, хотя бы вас коснулось, и вы бы недовольство питать могли, зачем не подождали вас!.. Не надо новое царенье старыми перекорами да недовольством зачинать! Теперь особливо новые налоги пойдут, на все нужда. Казна пустует. А иные и скажут: «Нас на совет не звали, мы и дани не дадим!..» Новая беда… Лучче ж повременить маненько, да штобы все уж ладно было! Я, слышь, не передумывать сбираюся… Не новое дело починать! Мы – голос дали! Вот сколько нас! Так и повестим остальных… Ужли пойдет кто супротив нашего решения, Господом внушенного!.. Быть тово не может. А порядок будет соблюден. Порядком – и царство держится… И уж, коли царь што повелит, – ни в одном углу никто ослушаться не смеет, каки бы тяготы ни налагал государь. Потому – сами выбирали, согласье дали, руку приложили ко грамотам выборным… А где рука, тамо и голова!.. Уж дело известно!.. Вот и подумайте! Отложить – не значит порушить дело, а только укрепить благое начинанье! Вот и решайте: прав я али нет! А я свое сказал.

Поклонился, сел Шуйский. По тому вниманию, с каким его слушали, старый мудрец понял, что его дело выгорает.

Действительно, хитрая речь, и деловая, и льстивая, и пугающая, незаметно сделала свое дело.

Не говоря о воеводах и боярах из партий, враждебных Романовым, священники и многие «послы» убеждены были лукавыми доводами Шуйского…

Сразу было поднялись протестующие голоса, особенно среди казаков, галичан, костромичей и других ярых сторонников Михаила.

– Чаво там ждать!.. Земля, поди, услышит наш общий приговор! Она не скажет «нет!».

– Кто не приехал, на себя пеняй! Времени довольно было, хошь с того свету добраться до Москвы… Всех оповестили… Знаем мы, што Земля скажет… То же, што и мы!

– Все мы были заодно! Так и будем навечно! Царь Михаил! Живет на многи лета!

Большинство подхватило этот возглас. Но слышались и протесты.

Тогда Пожарский обратился к освященному собору, к митрополитам, попам и монахам:

– Как ваша дума, святители, отцы честные, иноки благочестивые! Бояре! Весь собор!.. Теперь ли с делом сразу порешим?.. Аль нас взаправду мало и надо города спросить, из коих нет послов?..

Первые подали голос «власти» духовные.

– Штобы перекоров лишних не было… Штобы зажать рты несытым врагам царства… Пождем еще!.. Иные – подъедут… А по городам послать грамоты запросные – все ли волят Михаила?..

Бояре то же подтвердили.

Поднялся Минин, заговорил:

– И я так мыслю, как тут бояре и власти толковали. Бог нам дал царя! Уж сердцем вещим чую я, уж словно вижу… Кто тут нами назван был, тот и будет царем, а не иной никто! Но пусть по-ихнему! Недельки две пождем… По городам, по ближним пусть поедут выборные, которы тут от людей прибыли. Пусть скажут, спросят: хотят ли люди Михаила?.. И в иные города заедут с той же речью… И, люди добрые, вот слышит Господь мои слова! Словно звон пасхальный гудет в ушах моих, чуется мне, как всюду народ назовет Михаила-царя!.. Уж такое испытанье, поди, и слепым откроет очи их незрячие… Глухие души и те услышат и «аминь» скажут тогда! Пусть поедут люди!.. Пусть спросят на местах!..

– Добро!.. Идет!! Мы – едем… поедем все!.. – отозвались выборные от городов, недалеко лежащих от Москвы.

– Да здравствует царь Михаил! – прокатилось по толпе.

С шумом, с радостным говором стали расходиться послы, казаки, воины…

Степенно покинули собор «власти», черное и белое духовенство и бояре.

Глава III ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ (10 февраля 1613 года)