Во главе «Дикой дивизии»

«Мне приятно заявить, что “Последний Новик”, “Ледяной дом” и “Басурман”, вместе с романами Загоскина (“Юрий Милославский” и другие), были в первые годы молодости любимым моим чтением и возбуждали во мне ощущение, о которых я теперь с удовольствием вспоминаю. Я всегда был того мнения, что писатель, оживляющий историю своего народа поэтическим представлением ее событий и деятелей в духе любви к родному краю, способствует оживлению народного самосознания и оказывает немаловажную услугу не только литературе, но и целому обществу»[22].

С осени 1896 г. в учебном курсе Михаила Романова появились новые предметы: артиллерия (Н.А. Демьяненков), фортификация (генерал Ц.А. Кюи), а также ряд других общих и военных дисциплин. Среди преподавателей великого князя Михаила Александровича значились: по законам гражданского и уголовного права – статс-секретарь К.П. Победоносцев; по государственному хозяйству и по науке о финансах – статс-секретарь С.Ю. Витте; по военной истории и стратегии – генерал-майор А.П. Михневич; по военным законам – генерал-майор А.В. Чарторийский; по истории русской словесности – академик Жданов и т. д.

В отчете генерала Г.Г. Даниловича за 1896 г. читаем:

«Дарования великого князя Михаила Александровича и его всегда радушное отношение к учебным занятиям позволяют надеяться, что весь обширный и разносторонний учебный материал, указанный выше, может быть проработан с Его Императорским Высочеством в течение четырех лет – к осени 1900 г.»[23].

План занятий предусматривал подготовку великого князя к военной службе в артиллерии.

В день рождения императора Николая II 6 мая 1899 г. в жизни Михаила Александровича произошло знаменательное событие. Он был назначен флигель-адъютантом в свиту императора. Его сестра Ксения Александровна (1875–1960) записала в дневнике об этом торжественном моменте:

«День рождения Ники. 31 г. Встали в ¾9 ч. Наблюдали за публикой, которая съезжалась в дворец на выход. В 11 ч. начался выход по всем залам, в которых никого не было и только в одной были все фрейлины! (Были в русских платьях.) Шла с Кириллом. После обедни – Миша и Андрей присягали. Миша отлично читал, только голос в начале совсем переменился. Он ужасно волновался, но этого не было особенно заметно. У меня были ужасные эмоции за него! Потом пели “Тебя Бога хвалим” без конца! – Затем огромный завтрак со всеми… Сидела между Мишей и д. Алексеем. /…/ Переоделись и поехали в Александр[овский] двор[ец]. Сидели с Мама у Аликс. (Она сидела наверху – в церкви во время службы.) В 3¼ уехали. Миша в блестящем настроении – так рад, что все кончилось! /…/ Когда приехали в Гатчину, пошел сильнейший дождь, но к вечеру прояснило. Обедали все дамы, Апрак и Барятинский. Смотрели потом из Папа верхн[их] комнат на иллюминацию в саду и фейерверк! Играли в bisigue. Легли в 12 ч.»[24].

Михаил Александрович также описал памятный день: