Во главе кошмаров

Мой смешок вышел натянутым:

– Неужели ты думала, что история будет весёлой?

Кассия проигнорировала вялую попытку сарказма и ушла от ответа, отпив пива.

– Прим умер такой смертью, которой я бы не пожелал и злейшему врагу, – начал я, решив заплатить потребованную сестрой плату. Необходимо, чтобы Кассия меня выслушала, и возможно, история Прима поможет убедить её, что я не желаю зла. – Благодаря приёмному отцу я поступил в элитную школу в Эридане. Тебе уже должно быть известно, как строятся наши общества и какова роль иерархии: во главе всего сила, которая определяется по гулу. Я был среднего уровня. В моей школе в основном учились дети из более благородных родов, но количество таких, как я, составляло около двадцати процентов, что в целом нормально. Однако были и такие, как Прим, – низшие, учащиеся наравне с нами.

– Твой друг был низшим?

Кассия на мгновение подалась вперёд, позабыв о выпивке. Но проблеск интереса в глазах был мимолётным и быстро затух.

– Да, но чертовски умным, – с печальным смешком добавил я. – Если ты родился в семье с сильным даром, это ещё не делает тебя интеллектуалом. Цари это давно осознали и решили не терять одарённых ребят. В школах и университетах предоставляется несколько мест для гениев из низших. После прохождения многочисленных экзаменов и окончания образования они получают официальное право вступить в брак даже с представителями элиты, если такие пары образовываются. Таким способом низший мог полностью вырваться из замкнутого круга своего уровня, присоединившись к более сильным слоям общества, а их дети уже не знали бы их тягот.

Кассия не вмешивалась, изредка продолжая отпивать из бутылки.

– Прим был гением, но дети жестоки, особенно из элиты. Подобных Приму единицы, и, несмотря на все привилегии и преимущества, отпрыски влиятельных родов не хотят принимать в своё общество низших, презирают их, словно те посягают на их место. Мне же Прим понравился, и мы подружились. Потом я познакомил его с Лисандром и Троем. Близнецы из более благополучной семьи, но я решил, что раз уж они спокойно приняли меня, то и к Приму привыкнут. Хотя позже дошло, что Трой и Лисандр не испытывали к нему тех же дружеских чувств. Скорее, находили Прима полезным, списывая у него домашние задания.

Перед следующим признанием горло онемело, язык перестал ворочаться, и я впервые ощутил, что никогда не говорил об очевидном факте вслух.

– Я был плохим другом, Кассия.

В глазах сестры отразилось усталое сочувствие, будто она поняла, но не осудила.

– Видел, что Прима задирают. Я защищал его от других, но недостаточно. Вполсилы, не больше. Был тупицей и никогда не думал, что шутки могут перерасти в ту жестокость, которую я увидел. Группа мразей из Кланов Земли и Воды решили поиздеваться над ним. Мы были подростками, – речь стала торопливее, мне не хотелось делиться всеми подробностями, но я догадывался, что Кассия ощутит, если обойду важное. – Их разозлило, что Прим единственный сдал экзамены на «отлично» и стал первым в классе по набранным баллам. Не знаю точно, каким образом, лишь пара свидетелей рассказали, что подонки соединили дары и создали нечто вроде трясины. Смеялись, пока Прим тонул, и предложили ему решить задачку, раз он такой умный, как выбраться раньше, чем он захлебнётся. Даже не водой, Кассия. Грязью.

Я вскинул на сестру взгляд, невольно ожидая реакции. Утопить кого-то в жидкой вязкой грязи казалось мне до невообразимого отвратительным. Каждый раз, рассказывая эту историю, я ждал в чужих глазах схожее омерзение, ведь не мог я один считать это верхом гнусности? Кассия скривилась, поддержав меня.

– Прим не сумел. Ублюдки смеялись, пока он захлёбывался разжиженной землёй. Жуткая удушливая смерть. Они поздно осознали, что шутка зашла слишком далеко. Я увидел концовку. Подонки достали тело Прима и, поняв, что натворили, в панике попытались прочистить его забитое горло и лёгкие водой. Нам запрещено использовать силы стихий на живых организмах подобным способом без получения специального медицинского образования, они ничего не умели… я… я не знаю, как описать. Когда я увидел Прима… его живот был неестественно вздут, потому что его наполнили водой… кожа натянулась до растяжек… глаза, нос и разинутый рот были забиты землёй…

– Не нужно, Микель. Хватит, – тихо оборвала Кассия.

Я умолк, меня мутило. Чудилось, что мой собственный рот полон того самого вязкого чернозёма. Первые месяцы после увиденного это ощущение преследовало меня каждый день.

Мало того что Прим утонул в той жиже, так ублюдки ещё и изуродовали его тело своими неумелыми попытками что-то исправить. Словно он стал чучелом, которое можно набивать чем ни попадя. Я был на судебном разбирательстве, медицинские эксперты зачитали длинный список внутренних повреждений. Меня стошнило прямо в зале суда, потому что я помнил, как выглядел труп Прима со всеми подробностями. До сих пор мечтаю забыть ту картину, но она продолжает меня преследовать.

– Их наказали?

Вопрос Кассии помог прийти в себя, я торопливо отпил пиво, надеясь хмелем заглушить привкус земли на языке.