Во главе революции. Сверху

– К тому, Константин Петрович, что вся набожность народа сейчас держится только на статьях Уложения о наказаниях, а конкретно раздела "о преступлениях против веры". И как только я их отменю, а я их намерен отменить, как в церковь будут ходить только один из десяти, из числа тех, кого мы считаем православными. И не слишком ли накладно для государства, содержать такое количество, не справляющихся со своими обязанностями, государственных служащих. Которые, вместо того, чтобы служить делу оберегания государства, сами требуют защиты. К тому же погрязли в роскоши, в тот момент, когда из-за отсутствия врачей умирают дети. А взрослые голодают, из-за того, что лебеда не уродилась. Про рожь мы даже и не заикаемся. И им ещё предстоит много потрудиться в поте лица, чтобы вернуть народу веру, в бога, и вернуть авторитет русской православной церкви. Так что пусть православные священники, как и представитель остальных концессий, идут на вольные хлеба…

– Государь, вы не сделаете этого! – Победоносцев вскочил со стула и упираясь руками в стол, с вызовом посмотрел на Николая. Который выдержал взгляд экс-обер-прокурора и спокойно ответил:

– А как же чувство ранга, Константин Петрович? Оно же естественное. И у вас должно быть, априори, или по вашему представлению оно должно относиться только к черни, но, не к вам лично, никакого касательства иметь не должно? Не находите в этом противоречие собственным декларируемым представлениям? А правило дискуссии гласит, что проигрывает тот, кто начинает противоречить сам себе. Так что сядьте. Вам, в вашем возрасте и с вашим здоровьем волноваться нельзя. Беречь вам, себя надо.

Победоносцев опустился на стул, но его взгляд не сулил Николая ничего хорошего. И тот понял, что получил в лице своего некогда учителя непримиримого врага. Который точно станет идеологом противостоящих ему сил. К счастью, его ученик, Иван Ильин ещё довольно молодой человек. Который должен только, только закончить образование. Но и самого Победоносцева должно будет хватить, для появления черносотенских партий. Ведь уже было объявлено, что новое правительство издаст закон, об политических партиях. И следовало ожидать появление, а скорее легализацию, не только нужных царю партий, но и партий оппозиционных ему сил. И их идеологом точно должен будет стать Победоносцев. Но вот ничего с этим монстром Никола сделать не мог. Даже не мог посадить на пароход, и отправить восвояси, так что приходилось терпеть. И царь продолжил, скромно опустив слово "подальше", перед словом "воды":

– Вам, Константин Петрович, следует отдохнуть, подлечиться. Поэтому вашу отставку, с должности обер-прокурора Священного Синода, я принимаю. Но вы продолжаете оставаться сенатором и членом Государственного Совета. Так что я вас больше не задерживаю. И настоятельно рекомендую поехать, куда – ни будь на воды. Полечиться. Особенно полечить нервы.

Победоносцев молча поднялся, подошёл к двери, а потом обернулся, посмотрел на Николая и произнёс:

– Вы, ваше величество, сами на себя не похожи. Телом вы, но вот душа…

После чего направился к выходу из кабинета. Но на секунду остановился, услышав фразу, брошенную царём ему во след:

– Вы, обещали, что, после коронации на меня сойдёт божья благодать, Константин Петрович, после чего всё и наладиться. Можете считать, что эта благодать на меня снизошла. И теперь я всё налаживаю. Налаживаю так, как оно должно быть.

Победоносцев бросил короткий взгляд на сидящего за столом Николая, поджал губы и молча вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

Глава 4

1