Во имя будущего

— Есть последний. Убиваете Вэендхельда, захватываете Эстерхольд и проводите выборы следующего царя. С учетом желающих и вмешательства правителей других миров Розы это может затянуться на недели, если не на месяцы, и привести к гражданской войне. После чего избранного придется поить моей кровью, но так как я не смогу находиться столько времени в «действующем» мире, то вам придется обходиться своими силами. Иными словами, тебе и прочим, в ком есть хоть капля крови хранителей, придется ею поделиться с избранным. И делиться до тех пор, пока сердце не признает количество достаточным. Могу сказать, что обряд подразумевает прямое переливание крови. И количество выживших в этой ситуации, без присутствия богов или меня, даже я предсказать не возьмусь. И предвосхищая твой вопрос — все, вариантов больше нет. У сердца должен быть связанный, и он должен иметь частицу меня. И если ты сейчас начнешь намекать на то, что в данный момент в Эстерхольде нет хранителя, скажу сразу — его заменяю я. Но эта ситуация небесконечна. Честно говоря, — она вдруг тяжело вздохнула, — у меня есть подозрения, что ситуация в этом мире так тяжела не только из-за рода Мирдрохейд.

— Хотите сказать, что мир умирает из-за вас? — мелькнула догадка.

— У меня есть такие подозрения. Увы, ни проверить, ни опровергнуть это сейчас невозможно. Но если рассуждать логически, то я попала сюда с практически нулевым резервом, а за то время, что провела здесь, он немного увеличился, но… — она закусила губу, — ты же понимаешь, если я создаю миры, то мой резерв…

Да. Я поняла. Ей и целого мира мало, чтобы насытиться. Наверно, именно поэтому им запрещено жить в «действующих» мирах. Они просто не в состоянии их «накормить».

— В тебе больше всех в Розе сохранилась моя сущность, — помолчав, продолжила демиург. — Миры тебя признали. У остальных шансов мало. Ты либо можешь остаться правителем, либо отказаться. Но в этом случае, как понимаешь, появятся другие проблемы: правитель Эстерхольда будет обделен возможностями по сравнению с другими, восстановить мир он не сможет, ему все равно придется звать тебя. Ты понимаешь, к чему приведет такая ситуация? Начиная с того, что ты погрязнешь в интригах, заканчивая попытками твоего, и не только твоего, устранения, ведь твои потомки все равно останутся связанными и претендентами на престол.

— А став правителем — нет? — фыркнула.

— Став правителем, благословленным демиургом и спасшим целый мир, ты обретешь власть, возможности и права. Плюс я официально напомню, что правители — мои помазанники и род не подлежит смене, возможен только выбор среди потомков. Все остальное будет зависеть только от тебя.

Послушай совета, милая. Править — это тяжелый и порой грязный труд, с этим не поспоришь. Это ответственность, муки совести за принятые решения и груз ответственности от их последствий. Но одновременно это и радость созидания. У тебя есть шанс пусть немного, но исправить этот мир. И не только этот. Вспомни все, что ты пережила. У тебя есть шанс многое изменить. Дать этому миру толчок и напоминание другим, забывшим, что даже неизменное меняется. Напомнить правителям, что из-за нарушения законов мироздания когда-нибудь, возможно, и их род прервется. Они должны помнить об этом. Знать. И попытаться исправиться. Посмотри на себя. Ты пара оборотня. Когда Урвас создавался, основой его мира были любовь и забота о паре. Урвас был создан, чтобы живые помнили, что такое любовь, помнили о ценности семьи, потомства.

— А остальные? — невольно вырвалось у меня.

— Алтар — это разум, чистота и ясность мысли, мудрость, Ашарт — сила, надежность, верность, безопасность, Леот — удовольствия, наслаждения, красота, творчество, гармония, Эльсантриль — природа, единение, дружба, память, сохранение и приумножение, Эол — душа, сила воли, несгибаемость, приспосабливаемость и изменяемость.

— А Эстерхольд?

— Магия. Я не успела задать все параметры мира. Только основной — магию. Еще должны были быть равновесие и справедливость.

— Печально.

— У тебя есть шанс все исправить. К сожалению… только у тебя. Подумай. Я приму любой твой выбор. Даже если ты решишь остаться здесь навсегда… вместе со мной, — грустно произнесла она.

— Почему?

— Потому что даже демиург не в силах изменить законы Творца.

Глава 25

Мне было смешно. Очень. Аж до слез. Я смеялась, и вместе со смехом меня покидали нервозность, отчаянье и усталость. Вместо них приходили уверенность, спокойствие и обреченность. Ведь никакого выбора, по сути, и не было. Видимо, не только законы нельзя изменить, но и судьбу.

Впрочем, надо признать, что стать правителем — не самая худшая участь. Да чего там, каждый второй готов был отдать все, чтобы оказаться на моем месте. Да даже и я порой, чего скрывать, иногда думала: «Вот будь я на месте ректора или владыки эльфов, вот уж тогда бы я…» — и вот теперь у меня был шанс сотворить мир по своему усмотрению. Особенно если учесть, что быть свергнутой или убитой мне вряд ли грозит.

— Что я должна сделать?