Во имя Чести

— Обидел, — кивнул отец. — Но тут она больше сосредоточена на том, что у него при этом со здоровьем проблемы, и женитьба на этом фоне как-то меркнет. А вот ты её очень расстроишь. Знаешь, давай договоримся так. Я понимаю, почему ты хочешь от всех спрятаться, но предлагаю компромисс. Я беру на себя маму и парней, не даю им устроить из события балаган, и, пользуясь служебным положением, устраиваю вам это мероприятие в любой указанный день до конца отпуска, а ты немного пострадаешь за идею. Ей это действительно очень важно.

— Откуда такие сложности? — озадаченно хмыкнула я.

— Ну, изначально, конечно, бабушка виновата с этим её классическим воспитанием, — он недовольно поморщился. — Она свято уверена, что всё должно быть как в классических романах древности: помолвка, вздохи под луной и никакого секса до свадьбы. Мама у нас женщина умная, и она понимает, что это всё-таки крайности, но… знаешь ведь, родители часто пытаются реализовать в детях то, что у самих не получилось.

— А-а, в свете вышесказанного я понимаю, к чему ты клонишь. Имеешь в виду, она переживает, что у неё всего этого не было? Ну там, красивого платья и прочих глупостей? — уточнила я.

— Именно. Она-то, конечно, смирилась, и особо не возражала, и ситуация у нас другая была, и я был моложе и глупее. Но, что называется, осадок остался. Сделаешь маме подарок, а? — он потрепал меня по плечу.

— Куда же я денусь, — вздохнула я. — Если ты уверен, что ей это действительно очень важно, немного потерплю. Но только без ужасов с похищением невесты, без выкупа и толпы гостей.

— Ну, гостям у нас в принципе негде взяться, а с остальным разберёмся. От выкупа я парней отговорю в приказном порядке, а похищение предыдущее засчитаем, — хмыкнул он, поцеловал меня в висок и, похлопав по плечу, напутствовал. — Ну, иди, делись с мамой новостями и готовь мужа к знакомству с бабушкой. Если к этому вообще можно подготовиться.

— У меня другое предложение. Я лучше маме вечером расскажу, когда бабушка уедет.

— Принимается, — ехидно усмехнулся отец. — Твоя правда; мама точно проболтается, и тогда бабушка может и не уехать, а мы ведь этого не хотим?

— Любовь к бабушке измеряется световыми годами, — захихикала я. Потом призадумалась. — Па, а как с Володькой быть? Она может и не сообразить, что его лучше не трогать.

— Не волнуйся, она хоть и специфическая женщина, но всё-таки не дура, и зла вам не желает. Володьку она скорее всего хвалить будет: в отставку вышел, женился, решил остепениться и жить на Земле. Опять же, повторяю, у неё будет другая мишень.

Час «Б» (в смысле, «бабушка») настал около восьми вечера.

Уже и Вовка со своей во всех смыслах звонкой супругой вернулся с прогулки и сообщил отцу, что, если тот не возражает, они бы с радостью остались вот прямо здесь, на ферме. Естественно, отец не возражал, а мама так вовсе была на седьмом небе от счастья: ещё бы, хоть один из отпрысков осядет в спокойном месте, и не надо будет за него беспокоиться.

Уже я как могла подготовила Инга к будущей встрече, раз триста попросив его не придавать особого значения бабушкиным словам. Не знаю, насколько мне удалось донести до него важную информацию, но утомить своими напоминаниями явно получилось. Не просто же так, когда я в очередной раз завела ту же тему, меня (под дружное ехидное хихиканье родных и недоумение Ичи-Ти) закинули на плечо со словами «прошу прощения, нам надо поговорить» и унесли в спальню. Хотя говорить мы там не говорили, а занимались другими, гораздо более приятными вещами.

Уже нагрянули в гости в качестве моральной поддержки тётя Вера с дядей Славой и Валеркой, и тётя Вера даже высказала своё восхищённо-ироничное «ого!» в адрес моего дорийца, а дядя Слава жизнерадостно помянул наследственность. Они-то, в отличие от бабушки, точно знали, что мы с их сыном просто друзья. И тётя Вера, кстати, с самого моего детства предрекала маме, что пай-девочки из меня не получится.

Уже даже Ваня, как и обещал, управился со своим очередным свиданием и вернулся домой до появления бабушки.

В общем, таким вот семейным составом мы суетились в столовой, порой курсируя оттуда в кухню, и накрывали на стол. Под ногами с радостным визгом носился Ромка, через которого все перешагивали; мама с тётей Верой шумно обсуждали какую-то общую знакомую; отец с Ингом, дядей Славой и Ваней тихонько разговаривали о чём-то явно очень весёлом; Володька опять ни на шаг не отходил от своей зазнобы, которая в полном шоке знакомилась с таким неординарным экземпляром мужчины, как Валерка.

Звонок в дверь прозвучал практически как гром среди ясного неба, все на мгновение замерли. Потом мама побежала открывать, а я споро шмыгнула под бок к своему дорийцу в виде моральной поддержки. И — та-дам! — на пороге явилась бабушка. При виде которой Инг кинул на меня весьма озадаченный взгляд, а я многообещающе улыбнулась.