Во имя Чести

— Ма-ам? — вопросительно протянула я. Она смущённо хмыкнула, слегка порозовела, но — принялась колоться.

— Да, понимаешь, пошли мы с девчонками в клуб, отмечали Веркин день рождения. Ну, вроде как взрослые уже — институт закончили, больше года работали, как-то не солидно дома с тортиком. И пошли женским коллективом впятером, а там атмосфера такая располагающая оказалась, коктейли вкусные. Ну, мы и накоктейлились от души, да ещё с непривычки. Девушки-то приличные были, молодые учительницы, все непьющие. И надо же было такому случиться, что буквально за соседним столиком гуляла компания молодых офицеров. Мы девушки, конечно, приличные, но тут такое испытание — хороши, черти, залюбуешься же! Где нам таких встретить: что в институте, что на работе коллектив исключительно женский, а те мужчины, что были — сплошные интеллигенты вроде твоего Валерки. А тут — такие! Высокие, плечистые, обаятельные, да ещё нас тут же в оборот взяли.

— Ещё бы, — фыркнул отец.

— Не перебивай, я рассказываю, — мама ткнула его локтем в бок. — Ну вот, мне один сразу приглянулся: чернявенький такой, улыбчивы-ый, глазища чёрные.

— Погоди, погоди, какой — чернявенький? — перебила я, с намёком кивая на отца.

— Алехандро Лосано, был у нас такой, — пояснил тот. — Чтоб тебе было понятно, что это был за человек, сложи Сёмкину болтливость и Ванькину блудливость, получится что-то близкое, — фыркнул он. — Короче, гроза женщин — это мягко говоря.

— А ты думала, я сразу на этого что ли внимание обратила? — кивнула на мужа мама. — Ха! Да эта язва меня минут через пять из себя вывела; я в жизни никогда такая злая не была, как тогда на него! Главное, он всех подначивал, но ко мне почему-то особенно прицепился. И всё говорил, что я мамина дочка, и вообще мне уже домой, спать пора, и нечего тут со взрослыми дядями ошиваться, заведение вообще с двадцати одного года. Особенно обидно было оттого, что, гад, по больному месту бил: я из девчонок всегда самой несолидной выглядела, в свои двадцать один — тянула максимум на шестнадцать, всегда за школьницу принимал. Хорошо хоть, младшие классы вела! Да ещё с маминым тотальным контролем действительно была самая неиспорченная из всей компании. Наверное, была бы трезвая, я бы разрыдалась, а тут буквально шлея под хвост попала. Я ему и сказала — мол, если так понравилась, так ты хоть на танец девушку пригласи, если сам не можешь догадаться, как по-другому внимание привлечь. Я-то спортивными танцами с пяти лет занималась, и вполне успешно, так что знала, с какой стороны к партнёру подойти, так что опозориться не боялась. А он взял и пригласил.

— Па, но ты же не умеешь танцевать? — озадаченно хмыкнула я.

— Не умею, — не стал спорить он. — Но отказаться-то не мог! Зато я другое умел, и мы в общем-то не танцевали, — губы его сложились в довольную ухмылку.

— Целовались мы, — со смешком пояснила мама. — У меня в этом опыт небольшой, но был. Во всяком случае, прикинуться более-менее умудрённой женщиной удалось. И что-то ему, — короткий кивок в сторону, — так понравилось, что он меня весь вечер с коленей не спускал. А во мне уже столько дурной храбрости было, да ещё так у него ловко и приятно это выходило, что я совершенно не сопротивлялась.

— Погоди, дальше я догадываюсь, — опять перебила я. — Но вы же как-то упоминали, что мама тебя спасла?

— Не-е, дальше ты не догадываешься, — ухмыльнулся отец. — Дальше ещё хуже было. Спасти-то она меня спасла, но утром и от женитьбы.

— В смысле? — вытаращилась я на него.

— В прямом, — он пожал плечами. — Девушка у меня тогда была, мы через полгода пожениться собирались. Я даже вроде как влюблён был по уши, но тут эта пигалица вдруг так зацепила, что я про Аньку даже не вспомнил в тот вечер, и ночью не вспомнил. Вспомнил только утром. Когда проснулся с больной головой, не очень ясными, но крайне приятными воспоминаниями о вчерашнем и мыслью, что я никак не могу вспомнить имя юного создания, уютно дремлющего у меня под боком. Потом создание проснулось, мы познакомились заново, попытались оценить масштабы катастрофы, и в этот момент как раз Анна явилась. В общем, ситуация как в анекдоте. Потом… чёрт, вспомнить стыдно, что было. Анька орёт, эта рыдает, а тут я с ужасом соображаю, что мне через полчаса надо быть в космопорте, иначе с меня погоны снимут, и как бы не голову, потому что боевой вылет. Анька сама ушла, Леську я буквально выставил…

— Ну, не совсем, ты меня до остановки подбросил, — хмыкнула мама.