Во имя Чести

— Кто бы про дикость говорил, — вздохнула я себе под нос. — Ладно, в общем, ты не дрейфь. Во-первых, я рядом. Во-вторых, наша мама такого безобразия не допустит. В-третьих, дома только свои, а близкие родственники у нас постель не делят никогда, это отвратительно, и вообще считается психическим заболеванием. Так что братьев остальных можешь не бояться. Но Ваня в принципе безобидный, а Семёна пока нет. Когда будет, я ему лично внушение сделаю. Договорились?

— И что, лицо не прятать? — с тоской проговорила она.

— Конечно, нет!

— Но я же некрасивая, — печально вздохнула девушка.

— Вот ещё, придумала тоже! — возмущённо фыркнула я. — Ты очень симпатичная, нечего тут глупости придумывать.

— Вал-Ди тоже так говорит, — задумчиво кивнула она. — Только мужчинам лишний раз верить опасно.

— Даже если это муж?

— Ну, мужу можно верить, только всё равно не во всём, — возразила девушка. — Мужчина может и обмануть ради собственных интересов.

— А женщина что, не обманет? — иронично уточнила я.

— Нет, — убеждённо покачала головой она. — Женщин очень мало, женщина женщину никогда не обманет, это же настоящее предательство, даже хуже!

Я говорила, дорийцы шизанутые? Беру свои слова назад, по сравнению с этими — они верх адекватности и логики!

Не быть мне дипломатом, политиком и разведчиком. Сто процентов. Папа бы на это сказал, что у всех свои тараканы, и личные тараканы — личное дело каждого. Он мне, помнится, такое про Дору говорил.

Самое интересное, она мне действительно поверила беспрекословно. И когда, вызванные через Володькину болталку, явились мужчины (судя по всему, далеко они не уходили), она хоть и жалась к брату, но на Инга косилась уже без ужаса, с любопытством. Что касается мужчин, они вроде бы пребывали в ровном расположении духа, то есть — не поругались. Я помнила, что они в конце концов в своё знакомство поладили, но уж очень странно сегодня выглядел Вовка. Хотя именно сейчас он немного более походил на себя-нормального, разве что был нехарактерно-задумчивым. Правда, по безмятежно-невозмутимой физиономии Инга я заключила, что всё с братом в порядке. Если бы тот выдавал какие-нибудь не вполне адекватные реакции, думаю, дориец бы это заметил.

— Ну что, пошли с остальным семейством знакомиться? — бодро предложила я, приобнимая новоявленную родственницу за плечи. Не люблю я обниматься с посторонними, но тут вроде как уже и не посторонние, да и для дела надо. Ичи-Ти на такой контакт отреагировала очень положительно, даже улыбнулась. Улыбка у неё оказалась хорошая, правильная. Живая такая, во всё лицо сразу.

И мы всей компанией двинулись в сторону дома.

— Мам, мы вернулись! И нас много! — с порога окликнула я.

— Ты чего орёшь? — хмыкнула она, выныривая в прихожую из кладовки с банкой в руках. — Опа! Товарищ капитан, а ты-то когда прибыл, и чего не предупредил? И это что за чудо в перьях? Здрасьте, — кивнула мама.

— Тут в двух словах не получится, — вздохнула я, потому что Володька голос подавать не спешил.

— Ладно, давайте в зал, только разуйтесь. Сейчас мы с отцом придём, — посерьёзнела она.

Мы, следуя рекомендации, прошествовали в гостиную, где расселись. Наблюдая за поведением Вовки, я не знала, не то умиляться, не то паниковать. Над своей крошечной иномирянкой он трясся как наседка над единственным яйцом. Всё пытался её поудобней усадить, то и дело спрашивал, всё ли хорошо. А Ичи-Ти от такого внимания страшно смущалась, но всё равно было видно, что ей приятно. Хотя и неловко перед окружающими.

— Так, ну, что за паника? — бодро поинтересовался отец, входя в комнату. У него на плечах, с удовольствием вцепившись ручонками в волосы, гордо восседало мелкое белобрысое существо. Судя по всему, тот самый Ромка, мой младший братик. — Владимир, какого чёрного гоблина? — глянув на Володьку, отец переменился в лице.

— В каком смысле? — хором поинтересовались мы вместе с вошедшей следом за ним мамой.

— Так, ну-ка, женщина, возьми мелкого, а мне со старшим поговорить надо, — отец решительно отцепил взвывшего недовольной сиреной ребёнка от собственной головы, и вручил жене. — Так, Роман Дмитриевич, что за недостойные офицера истерики? — строго нахмурившись, он погрозил младшему пальцем. И, — вот же чудеса воспитания! — вопль тут же стих, и мелкий послушно вцепился ручонками в мамин воротник. — Пошли, — строго глянув на Владимира, кивнул куда-то в сторону отец. Оба вышли.

— Мам, это что было? — я растерянно подняла на неё взгляд.

— Понятия не имею. Ну, Володька, конечно, не очень выглядит, но я бы не сказала, что совсем плохо. Не знаю уж, что там отец углядел, — она плюхнулась на ковёр возле кресла и усадила рядом с собой малыша.

— Инг? — вопросительно покосилась я на дорийца.

— Всё будет хорошо, арая, — мягко проговорил он.

— То есть, рассказывать не будешь? — ехидно уточнила я.

— Это слишком личное, не нужно, — качнул головой Инг. — Не волнуйся, всё правда будет хорошо.

— Ладно, поверю на слово. А пока: мама, знакомься, это Ичи-Ти, твоя невестка, Вовкина жена.

— Нормально, — вытаращилась на нас мама. — А ну-ка, требую подробностей!