Во имя Чести

Сложнее всего оказалось с ботинками. Я, правда, порывалась пока оставить всё как есть, но Инг в этот раз оказался упрямей. Он уложил меня на кровать и принялся разувать. А в ответ на моё возмущение, сверкнув на меня тёмными от желания глазами, — от этого взгляда и последовавшей за ним лавины ощущений я захлебнулась судорожным вздохом, — с обезоруживающей искренностью проговорил:

— Я хочу видеть и чувствовать тебя полностью.

Если бы я в этот момент могла что-то сказать, я бы, конечно, сказала, что полностью разделяю эту мысль, ничего не имею против, но… чёрт побери, зачем так долго! А так ему пришлось догадываться по смыслу; и судя по тому, что скорость его движений не увеличилась, с догадливостью у моего дорийца было не очень. Или вот это конкретное «хочу» перевешивало все остальные соображения. И в последнем случае я даже была готова простить несколько бесконечно долгих секунд промедления.

Но в конце концов одежда всё-таки закончилась, и в кровати нас оказалось двое. Инг переплёл наши пальцы, прижал к постели над моей головой и на несколько мгновений замер, вглядываясь в моё лицо.

— Мне страшно, вдруг это опять не на самом деле? И я сейчас проснусь, — прошептала я, обхватывая его ногами за талию и прижимаясь всем телом.

— Мне тоже страшно, — неожиданно ответил он, жадно меня целуя и вжимая в койку. Я подалась ему навстречу, стремясь стать как можно ближе.

Глаза в глаза, ладонь к ладони, мы двигались в едином ритме, растворяясь друг в друге без остатка. В этот момент я точно знала, что другого мужчины в моей жизни не будет. Просто потому, что слишком большая часть меня навсегда потерялась в этих зелёных глазах, а в моём сердце слишком много места занял этот благородный дикарь с окраинной планеты. И если его оттуда попытаться убрать, оно просто остановится.

До чего же глупые мысли лезут в голову в ожидании близкой к летальной дозы удовольствия! Но, чёрт побери, я похоже и вправду до одури люблю этого дикаря…

Пережив небольшую локальную вспышку сверхновой, мы лежали, сплетясь руками и ногами, тесно прижавшись друг к другу, и искали нормальный ритм дыхания, когда в мою пустую-пустую, но такую счастливую голову вдруг забрела мысль.

— Ох, чёрт побери, — пробормотала я раздражённо.

— Что случилось? — тут же вскинулся Инг.

— Надо было идти в мою комнату, там камера заклеена. Я забыла тебя предупредить… В общем, ты только пообещай никого не убивать, ладно? У Макса есть такая склонность, он очень любит подглядывать за людьми. Так что, есть у меня подозрение, что у нас был свидетель. Арай, стой! — я изо всех сил вцепилась в дёрнувшегося мужчину руками и ногами. По нервам плеснуло такой яростью, что мне даже жутко стало. — Инг, он больной человек, у него справка имеется! У нас за такое не убивают. Это скорее я виновата, что забыла предупредить! Ну, или ты виноват, что от твоих поцелуев у меня весь мозг стекает куда-то в совсем другие, не предусмотренные физиологией места, — аккуратно попыталась подлизаться я, нежными быстрыми поцелуями покрывая его подбородок, щёки и губы; куда дотягивалась, в общем. После этого Макс мне действительно здорово должен: насчёт смертоубийства не знаю, но, учитывая разницу весовых категорий, несколько тяжёлых переломов нашему щуплому гению были бы обеспечены. — Пойдём лучше в душ, там точно камеры нет, и я спокойно смогу целовать тебя всего. И здесь, и здесь, и вот здесь тоже… — высвободив одну ладонь, я повела ей по груди мужчины, на живот и ниже.

— Арая! — ярость схлынула как не бывало, вместо неё появилась растерянность и даже почти испуг.

— А что, ваши Дарящие так не делают? — удивилась я столь бурной реакции.

— Нет, это же… неприятно!

— Хм. Я, конечно, ни разу не пробовала, но если верить отзывам, неприятного в этом ничего нет. Не просто же так миллионы людей подобным занимаются, — я не удержалась и захихикала: уж очень у него было потешное лицо. После чего настроение моё приобрело совершенно хулиганский оттенок, и захотелось проучить моего необразованного дикаря. Я, конечно, тот ещё специалист, но хотя бы теоретически знаю, как всё это должно выглядеть!

Поэтому я поймала его руку, поднесла к лицу, медленно прошла языком вдоль указательного пальца, по внутренней чувствительной стороне, после чего обхватила его губами где-то посередине второй фаланги и медленно потянула палец изо рта. Чувствовала я себя в этот момент очень смешно и глупо; правда, эти ощущения продолжались недолго. Ровно до того момента, как мужчина понял намёк. Глаза его в этот момент расширились от удивления, меня захлестнуло волной желания, а на щеках его появился лихорадочный румянец.

Он покраснел! Чёрт побери, этот здоровенный мужик тридцати с лишним лет покраснел, как невинная девица!

— Варвара! — возмущённо выдохнул он, отнимая у меня свою руку и стискивая ею моё плечо.

— Ну уж нет, вот после этого я точно от своей затеи не откажусь! — радостно пригрозила я. И буквально пинками погнала Инга в душ. Нет, ну какой он всё-таки милый и неиспорченный, и за что ему такой кошмар как я достался?