Во имя Чести

— Мы тоже рады, — опять взял слово отец; мама была поглощена процессом питания. — Ладно, кроха, не буянь там особо. И имей в виду, я твоему Ингу дал полное наше родительское благословение, если он всё-таки сумеет затащить тебя под венец. Такой зять меня вполне устраивает.

— И меня! — тут же вклинилась мама.

— В общем, береги его. Отбой, — он подмигнул и отключился, не дав мне вставить и слова.

— Арая, прости, я… — прервал моё возмущённое сопение Инг.

— За что? — искренне опешила я.

— Ты сердишься и тебе за меня стыдно, я…

— Дурак! — перебила я и возмущённо пихнула его в плечо. Потом навалилась всей массой, заваливая на кровать. Он растерялся, но послушно завалился, глядя на меня с недоумением. — Я на этих остолопов сержусь, которые по недоразумению считаются моими братьями! И стыдно мне не за тебя, а за моё семейство. Представляю, чего ты там насмотрелся и наслушался!

Мужчина несколько секунд недоверчиво меня разглядывал, потом глубоко-глубоко вздохнул, ощутимо расслабившись, и прижал меня к себе.

— У тебя замечательная семья. Твои родители после стольких лет совместной жизни до сих пор без ума друг от друга, у тебя очень дружные братья, готовые за тебя отдать жизнь и убить любого. Я до сих пор не могу поверить, что генерал настолько тепло и дружелюбно меня встретил; он действительно совсем другой дома, нежели на службе. Да что там, они отнеслись ко мне как… к близкому человеку.

— А ты что думал, отец тебя правда убьёт что ли? — тихонько хмыкнула я, целуя его в уголок губ. — Вот за это я, кстати, на тебя почти сердита; подобный твой поступок тоже можно считать самоубийством, а ты обещал, — на этом месте я прикрыла ладонью его рот, не давая высказаться, и продолжила. Поспешно, пока собственная решимость не растаяла. — Но я рада, что ты пошёл с этим именно к отцу, а не нашёл кого-нибудь более сговорчивого у себя дома.

— Я… тоже рад, — вздохнул он с грустью и явным чувством вины. — Хотя это и неправильно. Ты для меня стала превыше всего, даже превыше Чести, а так нельзя! Но… я почему-то всё равно чувствую себя очень счастливым.

Я поспешила прервать разговор глубоким и продолжительным поцелуем. А то с этим мужчиной я становлюсь ужасно сентиментальной, и мало ли, чего могу наговорить, расчувствовавшись!

К просьбе не беспокоить нас коллеги отнеслись очень ответственно. То есть, пока мы увлечённо целовались (не переходя, впрочем, ни к чему более интересному), корабль отстыковался от станции и ушёл в прыжок. Конечно, нарушение инструкции, но, по-моему, Этьен просто догадывался, что заперлись мы по уважительной причине. И я не удивлюсь, что он и саму причину знал, раз они с отцом так хорошо знакомы.

— А всё-таки, прости моих остолопов, ладно? — вкрадчиво попросила я. — Я их очень люблю, но в расслабленной домашней обстановке, да ещё всей кучей, они бывают невыносимы. Наверное, пытаются набеситься впрок, потому что редко видятся.

— Тебя они тоже в свои развлечения втягивают? — с настороженной иронией уточнил мужчина.

— В некоторые. Например, первый раз напоили меня именно они. Хотя по бабам разумно не таскали, — я захихикала, а Инг от этой фразы помрачнел.

— Никогда не думал, что земляне настолько…

— Распущенные, — подсказала я. — Не сказала бы, но у нас в принципе к изменам относятся спокойней. То есть, конечно, не настолько спокойно, чтобы гулять налево-направо; но за это не убивают и не предают анафеме. Обычно просто разводятся или расходятся, если не женатые, а некоторые вовсе прощают. Тут от характера зависит и ситуации. А бордель — это нечто вроде ваших Дарящих, только у вас они за идею работают, а эти — за деньги.

— И что, ты бы простила? — недоверчиво уточнил он.

— Ну, в этой конкретной ситуации — да, — я пожала плечами. — Учитывая, что я была уверена, что мы никогда не встретимся, было бы глупо от тебя чего-то требовать. К тому же, ещё неизвестно, что я бы натворила, если бы у меня вдруг не открылась аллергия на всех других мужиков, — я насмешливо хмыкнула.

— Какая аллергия? — опешил он.

— Обычная. Ну, вернее, я в тот момент думала, что это какой-нибудь психический симптом. Мужчина, проявляющий ко мне определённого рода интерес, вызывал у меня стойкое отвращение, в прямом смысле до тошноты. А знаешь, это невероятно приятно… — пробормотала я. Поймав ошарашенный взгляд Инга, поспешила пояснить. — Я не про аллергию, я про другое уже. Про этот несчастный несостоявшийся поход по бабам. Очень приятно, что ты так… ответственно ко мне относишься, — проговорила я. Отчего вдруг смутилась, хотя привычно разозлиться на себя за такую реакцию не успела. Меня отвлёк дориец, перекатившийся по кровати и закрывший мне рот поцелуем.

— Ответственно? — тихо хмыкнул он через несколько секунд, нависая сверху, заглядывая мне в глаза и придерживая ладонью моё лицо. — Арая, ты всё-таки, по-моему, не до конца понимаешь, насколько многое ты для меня значишь.

— Ну, у тебя есть множество возможностей разъяснить и доказать, — хитро улыбнулась я. — Нам ещё до конца контракта далеко, десять лет можешь только этим и заниматься в свободное от службы время.