Во имя Ишмаэля

Вспомните еще раз о вашем вступлении в пространство борьбы.

Мишель Уэльбек.

«Расширение пространства борьбы»

Они едва спаслись. Все было готово полететь в тартарары. Инженер, который гарантировал ему максимальнуюбезопасность, тоже оказался дилетантом. Как пакистанец, которого уничтожил Старик. Ишмаэль велик, его люди — нет.

Он весь превратился в ощущения. Он ощущал все. Сонное дыхание ребенка, сидящего на соседнем сиденье без сознания. Глубокие полосы развороченной земли, смерзшейся от ночного холода, вели шины, подобно рельсам. Американец старался держать под контролем масляные повороты руля, «BMW» погружалась в сумерки, бороздила темноту, как острый нос беззвучного корабля. Он был в напряжении. В самом деле, едва спаслись. Голова полусонного ребенка перекатывалась с одного плеча на другое, подчиняясь неправильному ритму колей в поле, вспаханном, состоящем из неровных борозд, неподходящему для этого бегства с погашенными фарами. Ему это удалось, потому что он все просчитал, Американец. Несмотря на уверения Инженера. И все же об Ишмаэле в Италии никто ничего не знает, не считая его верных. Он предвидел вторжение полиции. Он знал, что произошло в Детройте — он там был! — он был в команде, которая проводила облаву на складе, внедренный туда по желанию Ишмаэля. Это случилось в Париже. Теперь это случилось в Милане. Ишмаэль велик. Он знает об этом широком тайном движении тех, кто противится его медленному, неотвратимому господству. Ишмаэль направил его в Милан, потому что знал, и он, Американец, поступил в точности так, как Ишмаэль желал, чтоб он поступил.

Он приехал с юга, оставив позади густую сеть грунтовых дорог, днем, чтобы проверить место проведения ритуала. У границы поля он оставил другую машину, которая теперь ждала его, чтоб он мог пересесть в нее на выезде с грунтовой дороги. Полчаса он шел пешком во влажном морозце, исходящем от твердой земли пустынных полей. Разглядел венец из деревьев вокруг склада. Инженер указал изолированное место. Здесь была густая растительность: кусты, заросли ежевики, переплетенные ветви, поросль. Они спускались вниз, постепенно редея ближе к основанию склона, сквозь них почти невозможно было проникнуть. Туман, пропахший навозом, пропитал одежду. Он прошел сквозь полосу деревьев, чтобы найти коридор, по которому можно проехать. Дальше находился промышленный склад. Он продумал путь для бегства. Невозможно, чтоб они засели в кустах. Основание склона было достаточно крутым и грязным. Он проверил. Есть выход в задней части ангара. Что бы ни случилось, путь бегства будет здесь.

Ишмаэль заказал ребенка. Он хотел ребенка. Ребенок должен пройти через все ритуалы. Ритуал в Милане — всего лишь начало. Он должен забрать ребенка и отвезти его к другим верным Ишмаэля, более приближенным к Ишмаэлю и более тайным верным, чем те, что в Милане. На ритуале в Милане Американец мог присутствовать. Он должен увезти ребенка. Перевозка ребенка уже была организована — совершенный механизм, который позволит ему вернуться в Италию и выполнить вторую задачу — самую важную, — порученную ему Ишмаэлем. Ребенок должен в конце концов оказаться в Брюсселе. Он довезет его до Гамбурга, начиная от Гамбурга об этом позаботятся другие верные Ишмаэля. Так было договорено. И в самый разгар ритуала полиция провела облаву.

Он припарковал «BMW» на выезде из рощицы, в полях Здесь не было дорог — ни асфальтовых, ни грунтовых. Отлично. Он рассчитал время. В темноте вышел из рощицы. Пешком дошел до входа в ангар. Когда полиция начала облаву, он был готов. Он выхватил у Инженера ребенка. Задумался — на мгновение, стремительное, молниеносное, — убрать Инженера или нет. Но Инженер ничего не знал о нем. Он не может ему навредить. И Ишмаэль защитит его, Инженера. Ишмаэль могущественен, он велик. Люди на складе искали главный выход — всеобщий хаос. Путь к задней двери был свободен. Он действовал очень быстро. С закрытыми глазами он знал, в какую сторону поворачивать в зарослях сухого кустарника, которая служила заслоном для места, в котором располагался склад. Ребенок был без сознания, с ним не возникло проблем. Он с трудом добрался до «BMW» — задыхался.

С выключенными фарами, среди темных полей, по памяти. В зеркале заднего вида не было видно никаких фар. Он справился.