Во имя Ишмаэля

Старик возник за спиной Американца в вестибюле американской библиотеки. Сперва нужно было убрать мальчишку: его засекли, хотели узнать, где он живет; действовать надо было в едином порыве — убрать мальчишку, неожиданно появившегося в библиотеке. И нужно было убрать его сразу, не раздумывая. Ишмаэль своим примером доказал: порыв — это заложенная в уме программа; следовать инстинкту — значит быстро согласовать свои действия с рассудком. Он стрелял из пистолета с глушителем. Закрывая дверь в туалете, услышал, как клокочет кровь, хлынувшая из горла мальчишки, как потрескивают, лопаясь, маленькие плотные пузырьки. Неизвестно, был ли мальчишка итальянцем. Никаких документов. Возраст? Между двадцатью пятью и тридцатью годами. Число врагов Ишмаэля возрастало, спасать Ишмаэля становилось все более сложным предприятием. Старик искал его взглядом, Американец это понял, едва выйдя из туалета. Они не смотрели друг на друга, но как бы пересекались краем глаза. Вероятно, Старик хватился мальчишки и сразу же все понял — он был профессионал.

Через несколько минут на площади Кордузио ему предстоял контакт с еще одним агентом Ишмаэля. Американец не мог не встретиться с ним. Тот агент — как горлышко бутылки; не выйти на контакт значило потерять Ишмаэля. Он быстро вышел из туалета, намеренно не посмотрел на Старика. Он надеялся, что тот последует за ним: снаружи от него будет легче избавиться — на улочках, пересекающих улицу Данте. Он знал этот район. Но Старик не поддался — он действительно был профессионал. Американец встретился с агентом Ишмаэля: пакистанец, или сенегалец, возможно, индус. Тот сообщил ему зашифрованный адрес, по которому следовало обратиться, чтобы переговорить непосредственно с Ишмаэлем. До последней минуты Американец колебался: убить ли ему пакистанца? Надо ли заметать все следы? Потом подумал, что пакистанец ничего не может о нем рассказать: он не знал шифра, и, следовательно, ему неизвестен адрес, который он сообщил Американцу. Ишмаэль — великий человек. Но Американец ошибся. Он должен был избавиться от пакистанца. Очевидно, Старик перехватил его, а пакистанец, похоже, кое-что знал. Может, Старик прикончил его после того, как выжал из него нужные сведения. Враги Ишмаэля плодятся, как бешеные псы. Пакистанец заговорил. Таким образом Старик добрался до Американца на улице Падуи.

Ишмаэль вовремя доставил ему двойника. Старик попался на удочку. На нее попадались все. Всегда.

Инспектор Гвидо Лопес МИЛАН 22 МАРТА 2001 22:40

Когда внимание переключается на предметы, возбуждающие чувства, возникает привязанность. Привязанность порождает желание, а желание — гневливость.

От гневливости — прямой путь к смятению, от смятения — к утрате памяти, от утраты памяти — к ослаблению разума, а человек, лишенный разума, спешит к своей гибели.

«Бхагаватгита»

Лопес вернулся домой в десять. Готовить еду не хотелось. В холодильнике были только быстрозамороженные продукты: пакетик с надоевшим названием «Финдус: четыре прыжка на сковородку» — гадость порядочная. Что он купил в этот раз? Курицу. Да, цыпленка с овощами. Кубики замороженного жира с прожилками белого жесткого мяса, куски красного перца и баклажанов, твердые, как лунные камни. У него не было желания готовить, даже полуфабрикаты. Он пошел в «Макдоналдс» возле дома.