Во имя Камелота (СИ)

Трину одновременно и бесило, и интриговало то, что рыцарь не желал, в отличие от своего правителя, открывать перед ней душу. Особенно по тому, что она все больше узнавала от слуг и жителей замка: за этой душой точно что-то было. Что-то более серьезное, чем таверны, литры вина и бесконечные тренировки. Она не теряла надежды узнать об отношениях Гавейна с отцом, но ее наставник по-прежнему отказывался говорить на эту тему. Наоборот, еще больше закрывался и часто становился более язвительным. Он вообще стал более язвительным с того дня, как на пиру защитил ее от пьяницы из собственного королевства.

Той ночью, когда в порыве она поблагодарила его за спасение, глядя на него глазами, отражавшими все ее мысли о том, как много это значило, он лишь серьезно, дежурно вежливо сказал: «Я всегда к вашим услугам, леди Трина». И закрыл за собой дверь. Вот так просто. Впрочем, чего она ожидала, Трина не знала и сама. Едва ли, он должен был расплыться в улыбке и ликовать от ее простого и обязательного «спасибо».

Что касается Мерлина… Мерлин был ей одновременно и другом, и нянькой, и компаньонкой, и опекуном. Его роли сменялись так быстро, что сама Трина запуталась, как маг относится к ней. Одно она знала точно: это был самый близкий человек для нее здесь, в Камелоте. Мерлину она доверяла все. Все свои секреты и переживания. Да их и невозможно было утаить: маг чувствовал все. Видя, как отчаяние понемногу захлестывает Трину, он старался ободрить ее или наоборот — разбудить злость и зарядить на борьбу. «Если ты приехала сюда хандрить, девочка, — иной раз говорил он, — я прикажу рыцарям отвезти тебя обратно к кромлеху, так как ты не сможешь осуществить задуманное». Эти слова помогали. Трина с удвоенной силой занималась на магических уроках, и за эти недели изучила почти все заклинания авалонских жриц, включая смертоносные. И, конечно, она освоила пару уникальных трюков Мерлина, которых Моргана не ждала ни от кого, кроме него самого.

Еще одним другом Трины была Джудит. Служанка была на редкость внимательна и отмечала и интерес Артура к беседам с юной леди, и особое отношение сэра Гавейна. «Особое отношение?! — всегда восклицала Трина, когда служанка заикалась об этом. — Ты, должно быть, шутишь. Если несносность и грубость — это особое отношение, то ты права». Джудит лишь качала головой, говоря, что за этим делом точно что-то кроется. Как и за скорым отъездом леди Бриенны.

Сестра Персиваля отбыла из Камелота поспешно, через день после турнира, оставив двор в недоумении. Обычно леди гостила в замке гораздо дольше. Слуги, в том числе Джудит, были склонны посплетничать, что же случилось, тем более что они заметили неожиданно сухое прощание Бриенны с ее любимым сэром, к которому она всегда была благосклонна. Трина предпочитала держать язык за зубами и не рассказывать служанке о том, что видела. Этот секрет Гавейна и Бриенны она сохранит надежно. Тем более, что она испытывала искреннее сочувствие к отвергнутой леди.

Так, день за днем, событие за событием, жизнь Трины в Камелоте приблизилась к одному из тех, что должны были вновь перевернуть все с ног на голову.

Замок готовился к церемонии посвящения в рыцари сэра Мордреда.

Мордред должен был войти в круг Артура незадолго до поездки по королевству, а это значит, что Трине и другим придется разделить его общество в путешествии. И если мужскую половину замка это только радовало — юный и доблестный сэр Мордред, новая кровь в их рядах, то Трине лишь добавляло тревог. Нередко она думала рассказать Мерлину о том, что знает, об убийстве Артура и предательстве, которое должно случиться, но каждый раз строгий голос бабушки в голове наказывал: прошлое не терпит изменений. Любое вмешательство грозит будущему страшными последствиями. Хотя что может быть страшнее войны, в которой ведьм превращают в роботов и отправляют убивать людей?

Такие мысли в очередной раз роились в голове Трины, когда она входила в тронный зал, одетая в ярко-алое платье, опоясанное золотым лоскутом ткани. Торжественный наряд, подходящий случаю. По краям зала ровными рядами стояли рыцари, замерев в ожидании, за ними — Мерлин, ближе всех к трону, а у трона — Артур. Трина скромно встала позади всех, почти у входа в зал, боясь, что выдаст свою тревогу и недовольство тем, что произойдет сегодня.

Сэр Мордред, облаченный в доспехи рыцаря Камелота, стоял напротив трона, низко склонив голову. По приказу Артура он опустился на колено, король занес меч, прислонив его поочередно к рыцарским плечам, а затем громогласно объявил: «Встань, сэр Мордред, рыцарь Камелота!». Никакой торжественной музыки, как в фильмах, никаких возгласов. Лишь аплодисменты, словно все они были сейчас на театральном представлении.

«Лучше бы так оно и было», — думала Трина, смотря, как король радушно обнимает нового рыцаря и предлагает ему встать в ряд остальных.

Итак, теперь Мордред приближенный Артура.

Сколько у нее осталось времени, чтобы убедить короля отправиться с ней, прежде чем его убьют?

Глава 9. Беглый принц