Во имя любви

В памяти мальчугана до сих пор были свежи воспоминания о недавнем знакомстве с Юрием Мякинцем, которое произошло при аналогичных обстоятельствах. И ничем хорошим это знакомство для Ивана не закончилось. И спасся он только благодаря своевременному вмешательству Федечки. Не появись тот в самый ответственный момент, история могла закончиться еще плачевнее. Но прыщавый парнишка из «Запорожца», естественно, всего этого знать не мог, и удивление его только росло.

— Зачем мне убивать тебя за деньги, а потом иметь кучу проблем, если эти деньги ты сам заплатишь мне, когда я доставлю тебя до Новорижского? — пожал он плечами.

— И чуть-чуть вверх по шоссе, — на всякий случай внес новую коррективу в предстоящий маршрут Кирсанов.

— И чуть-чуть вверх, — охотно согласился водитель. — Так и быть. Садись.

Иван все еще колебался. Сначала он растерянно оглянулся назад, но никаких других машин поблизости видно не было. Впрочем, как и не было гарантии того, что в другую машину он сядет без страха. Мальчик поежился.

— Рассуждаешь ты логично, — сказал он прыщавому пареньку. — Даже слишком логично. Но все равно — здесь убивают за деньги, которые можно заработать без всякого риска. А это уже совсем не логично.

— Садись, наконец! — поторопил его владелец «Запорожца». — Гарантирую: ты останешься жив. Если, конечно, сам не накинешься на меня.

— Я псих, что ли?.. — теперь уже удивился Иван. — Зачем мне на тебя накидываться?

— Чтобы завладеть машиной. Тогда учти — монтировкой по лбу, и всех дел.

— Мне не нужно завладевать этой машиной, — открестился Кирсанов.

— Почему?

Парнишка явно был уязвлен тем тоном, в котором Иван отозвался о его транспортном средстве. Кирсанов понял свою оплошность и поспешил загладить неприятное впечатление, вызванное последней фразой.

— Я вожу плохо, — сообщил он, уже спокойно забираясь в тесный салон автомобиля.

Прыщавый остался удовлетворен таким невинным объяснением.

— Зато я хорошо, — гордо провозгласил он, переключаясь на первую передачу. — Поехали?

— Поехали.

Допотопный «Запорожец», смачно плюнув черным выхлопом, тронулся с места, сотрясаясь и дребезжа. Ощущения были не самыми приятными, но Кирсанов смирился с неизбежным. В конце концов, ехать гораздо лучше, нежели идти пешком. Да и устать он успел уже изрядно. Парень прибавил скорости.

Солнце стремительно выкатывалось на небосклон, и его лучики резво побежали по изумрудным верхушкам высоких деревьев. Кирсанов еще слабо представлял себе, куда именно он держит путь, но пока старался не думать об этом. Будущее покажет.

— «Я позвоню вам сам. Не волнуйтесь. Спасибо. Иван Кирсанов…» — в очередной раз Клавдия зачитала оставленную мальчиком записку вслух, хотя все присутствующие за столом помнили ее уже наизусть. — И телефон отключил, паршивец. Выпороть бы за такие пожелания «не волноваться»!.. — с чувством завершила она свои словоизлияния.

— Теть, — с усмешкой подал голос Федечка, — ты меня много порола?

Все четверо обитателей дачи расположились в гостиной за пустым столом. Лавр и Санчо уже были облачены в костюмы и галстуки, как перед выходом на работу. Розгина и ее племянник также приготовились на выход. Никто не собирался оставаться безучастным, все планировали предпринять самые активные действия, направленные на поиски Кирсанова. Необходимо было только составить план предстоящей работы.

— Ты такие коварные фортели не выкидывал, — оправдалась Клавдия.

— Все люди разные, теть.

После этого философского изречения молодого человека над столом повисла гробовая тишина. Слышно было только ставшее для всех привычным сопение Мошкина. Лавриков принялся нервно барабанить пальцами по столешнице. За окном уже окончательно рассвело, и надо было на что-то решаться. Федор Павлович даже самому себе боялся признаться, в какой он растерянности находится на настоящий момент. Давненько такого не случалось. Депутат обвел долгим взглядом всех своих домочадцев.

— Как-то вдруг пусто стало, — хмуро произнес он, и голос бывшего криминального авторитета надломился. — Оказывается, нас всего четверо… Это очень мало для такого большого дома…

— Лавр, только, пожалуйста, не впадай!.. — живо отреагировал Мошкин, хлопнув депутата по плечу.

Уж ему-то была прекрасно известна такая манера Лаврикова. И ничего хорошего она не предвещала. Александр весьма щепетильно относился не только к физическому здоровью босса, но и к душевному. Иногда даже строил из себя профессионального психолога, способного что-то подсказать в нужный момент, направить, так сказать, заблудшую душу на путь истинный.

— Куда я впадаю? — покосился на него Федор Павлович.