Во имя любви

— После всех травм тебе только грыжи не хватало… — шутливо отказалась от данного предложения Розгина и осторожно, ненавязчиво высвободилась из загребущих рук Александра. Правда, предварительно она все же удосужилась скромно ответить на его поцелуй. — Лучше забери из багажника еду, шофера отпустить надо.

Мошкин так и сделал. Обогнув автомобиль, он распахнул вместительный багажник служебного авто и выудил на свет божий две увесистые коробки с провизией. Ноша оказалась не такой уж легкой, как изначально рассчитывал Санчо, но он постарался не подать виду. Так или иначе, обе коробки в совокупности, по большому счету, весили меньше, чем Клавдия, то есть ему еще повезло. Розгина же тем временем склонилась к раскрытому окошку машины со стороны водителя.

— Все, Петь, спасибо, — обратилась она с улыбкой к усатому мужчине лет сорока с хвостиком. — Езжай. Извини, что так задержала…

Водитель не заставил себя долго упрашивать. Мотор заурчал, и вишневая «пятерка» тронулась с места. Клавдия развернулась и достаточно быстро нагнала шагающего по двору Санчо. Александр сопел от усердия, и обильный пот уже заструился по его мясистым щекам. Клавдия, шествуя рядом, несколько секунд с улыбкой наблюдала за титаническими усилиями своего кавалера, но в итоге все же смилостивилась над ним.

— Давай одну, а то надорвешься, — предложила она.

Санчо не был бы самим собой, если бы согласился на такое положение вещей. Женщина не должна помогать мужчине в таскании тяжелых предметов. Скорее наоборот. Александр не собирался ронять собственное достоинство.

— Да отстань… — недовольно поморщился он и сдул с губы липкие капельки пота. — А зачем так много?

— На пять-то дополнительных ртов? — Розгина шагнула на крыльцо и предусмотрительно распахнула входную дверь, освобождая проход Мошкину.

Александр сконфуженно остановился на нижней ступеньке, напрочь забыв о тяжелых коробках с провизией. Маленькие глазки беспокойно забегали из стороны в сторону. За всеми перипетиями сегодняшнего вечера он как-то забыл о данном аспекте дела. Теперь жди очередной словесной бури из уст дамы сердца. На всю ночь претензий хватит, до рассвета.

— Да тут… — пробормотал Санчо. — Так получилось… Нет уже ртов.

— Как нет? — ахнула Клавдия.

— Ну, уехали рты. — Мошкин потупил взгляд, уставившись куда-то себе под ноги. — В город.

— Зачем?

— На задание.

Клавдия уперла руки в крутые бока. Теперь уже и ее не волновал вопрос о том, что коробки по-прежнему находились в руках Александра и грозили обернуться непоправимым радикулитом или еще чем-то в этом роде. Сейчас женщину куда больше беспокоили другие вопросы. Больше всего на свете Розгина не любила, когда ее выставляли круглой дурой.

— Что ж ты меня не предупредил, а? — набросилась она на Александра. — Я, как дура последняя, после работы, да чтоб самое свежее, от надежных поставщиков!.. Два часа с лишним моталась, как идиотка!

Санчо чувствовал свою вину. Так же как и обоснованность претензий со стороны возлюбленной. Ему давно уже следовало позвонить Клавдии и предупредить об изменениях в плане. Сам виноват, вот теперь и отдувайся по полной программе. А так хорошо все начиналось! Встретил ее у машины, коробочки помог донести. Влюбленные взгляды, поцелуи. И такой облом в итоге. Мошкин приподнял правую ногу, водрузил ее на ступеньку повыше, а сверху на колено примостил обе коробки. Облегченно перевел дух.

— Клавонька, ну зачем ты эти коробки так близко к сердцу принимаешь? — заискивающе произнес он так, будто вел беседу с душевнобольным человеком. — Съедим мы их за милую душу. Куда они денутся?

— Это скоропортящиеся продукты! — продолжала напирать Розгина. В конце концов, дело было в принципе.

— Заморозим, — не сдавал своих позиций и Александр. — Станут долгопортящимися!.. Ну, замотался я! — честно признался он, наткнувшись на хмурый взгляд обожаемой тетушки. — Забыл позвонить. То одни бандиты приезжали, то другие!.. Криминальный хоровод какой-то!

Тут на выручку Санчо своевременно подоспел Лавриков. Депутат Государственной думы от независимой фракции вынырнул из темноты и остановился практически перед самым крыльцом. Керосиновая лампа в руках Федора Павловича уже не горела, так что единственным источником света являлась лампочка над дверью.

— Можете вы хоть сегодня без сцен у фонтана, а? — недовольно высказался депутат, разглядывая Клавдию и ее дружка.

— И правда, Клав, — еще больше стушевался Мошкин. — У нас неприятности хуже некуда.

— Ничего! — небрежно ответствовала дама и, демонстративно развернувшись на сто восемьдесят градусов, удалилась в недра помещения. — У вас каждый день хуже некуда. Существуем, однако ж…

— Дай-то бог… — буркнул Александр и с тяжелым вздохом вновь подхватил коробки с колена. — Где мальчишки, Лавр? Крикни. Тут что-то очень скоропортящееся и наверняка вкусное…