Во имя Науки! Убийства, пытки, шпионаж и многое другое

В рассуждениях Мониша было рациональное зерно – у некоторых людей тревожные эмоции действительно способны перегружать мозг. Но его теория была основана на устаревшем представлении о мозге как своего рода электрической панели с переключателями и проводами, которые соединяют различные его области. По мнению Мониша, безумие является результатом нарушения электропроводки, в которой возникают короткие замыкания и неправильные соединения. Ликвидируя эти неправильные соединения, он может вернуть мозг в уравновешенное состояние – излечить помешательство одним движением ножа.

К сожалению, Мониш, судя по всему, не осознавал, что информация в мозгу движется разнонаправленно. Эмоции могут захлестнуть лобные доли, это верно. Но лобные доли тоже посылают сигналы в лимбическую систему, чтобы погасить неуправляемые эмоции и успокоить нас. На самом деле утрата лобных долей – это то, что превратило шимпанзе Люси после операции в полную развалину. Без поддержки лобных долей ее эмоции вышли из-под контроля.

Сцена в знаменитой Бетлемской королевской больнице в Англии, второе название которой – Бедлам – стало синонимом ужасающего состояния приютов для психически больных людей (гравюра Уильяма Хогарта из цикла «Карьера мота»).

Но Мониш игнорировал Люси, сосредоточившись на кристально чистой истории Бекки – страдавшей раньше и успокоившейся после. Ему рисовалась впечатляющая картина – миллионы людей, страдающих в приютах для душевнобольных по всему миру, которым он поклялся оказать помощь. Пусть простые врачи тратят время на электрошокеры и прочую ерунду. Он должен, как он говорил, «атаковать» самые корни психических заболеваний в мозге и для этого создать новое направление – психохирургию. И если этот процесс принесет ему славу – что ж, он не против.

В середине 1930-х годов Монишу шел седьмой десяток, и времени на создание весомого наследия оставалось немного. Поэтому он пренебрег испытаниями на животных и уже через три месяца после возвращения с лондонской конференции[44] провел хирургическую операцию на мозге, которую назвал лейкотомией.

Первым его пациентом стала шестидесятитрехлетняя женщина, которая на протяжении многих лет периодически оказывалась в психиатрической клинике. Она страдала приступами слезливости, сражалась с галлюцинациями и параноидальными опасениями, что ее должны отравить. Мониш только руководил операцией. Он дал коллеге-нейрохирургу указание сделать в черепе женщины два небольших – размером меньше десятицентовой монетки (порядка 15 миллиметров) – отверстия. Затем в лобные доли ввели шприц и впрыснули маленькую дозу чистого спирта (Everclear, если кому интересно), который разрушил окружающие клетки путем обезвоживания.

Даже учитывая всю спешку, в которой проходила эта деятельность, Мониш проявлял поразительное равнодушие к послеоперационному наблюдению пациентов, которое позволило бы убедиться, что лейкотомия действительно эффективна. В первом случае он буквально через несколько часов после операции задал женщине пару элементарных вопросов («Вы предпочитаете молоко или бульон?») и понял, что она не знает, сколько ей лет и где она находится. Через несколько дней он отправил ее обратно в приют, где приступы беспричинного плача возобновились. Тем не менее в начале 1936 года он заявил, что она излечилась, основываясь на впечатлении, что параноидальные приступы и галлюцинации стали менее интенсивными. К этому времени он провел еще семь операций, таким же образом делая инъекции спирта в головной мозг пациентов. Во всех случаях, проводя сходный весьма поверхностный анализ, он заявлял о блестящих результатах.

Впрочем, Мониш втайне опасался, что алкоголь убивает больше клеток мозга, чем он рассчитывал. В итоге он решил сменить тактику и начал резать. Эта новая и, вероятно, усовершенствованная техника предполагала введение тонкого стержня в массив лобных долей. Затем из стержня выдвигалась тонкая проволочная петля, вращая которую можно было «выковырять» фрагменты тканей. Вырезание, судя по всему, хорошо подействовало на первого пациента, и Мониш поставил дело на поток. Прооперировав одного из пациентов, он уже на одиннадцатый день заявил, что тот излечился от психического заболевания. Но это слишком малый срок даже для восстановления после операции на мозге, не говоря уже о том, чтобы судить об ее успехе. На его взгляд, единственная оплошность произошла, когда одна женщина застонала во время операции. Мониш позже выяснил, что причиной этому стала металлическая петля, которая лопнула, будучи введенной в мозг.

В 1936 году Мониш набрал достаточно материала, чтобы опубликовать книгу о лейкотомии. Он заявил в ней, что треть его пациентов излечилась, еще у трети существенно сократились симптомы и трети хотя бы не стало хуже, чем до операции. Учитывая плачевное состояние лечения психических заболеваний в то время, эти результаты должны были представляться потрясающими. Если бы были правдой.