Во имя Науки! Убийства, пытки, шпионаж и многое другое

Фримен не отмахивался от критики. Он любил битвы и с удовольствием набрасывался на своих противников, видя в них слабаков, которые жеманно заламывают руки, сокрушаясь об этике, вместо того чтобы реально помогать людям. И у него были для этого основания. Даже его клеветники вынуждены были признавать (как это ни странно звучит сегодня), что лоботомия многим людям принесла пользу. Напомню, в то время существовало очень мало препаратов для лечения психических заболеваний, и лоботомия как минимум успокаивала пациентов с наиболее серьезными расстройствами. Вместо того чтобы кусать окружающих или биться головой о стены до потери сознания в луже крови, они могли выполнять простые человеческие действия, например, принимать пищу вместе с другими людьми или выходить гулять во двор на солнышко. По мнению Фримена, если эта процедура «помогает пациенту спать в кровати, а не под кроватью, значит, она того стоит». Возможности исцелить таких людей нет, но психохирургия дает им некое подобие нормальности. Именно поэтому некоторые выдающиеся неврологи выступали в защиту Фримена, и его работа получила квалифицированную поддержку, в частности, в журнале The New England Journal of Medicine.

В целом в качестве крайнего метода лечения лоботомия могла бы занять заметное место в медицине середины двадцатого века. Если бы только Уолтер Фримен был достаточно скромным, чтобы согласиться с такого рода ограничениями.

К середине 1940-х годов Фримен начал сомневаться по поводу фронтальной лоботомии. Вскрытие черепа – слишком инвазивная операция и к тому же влечет за собой негативные эффекты и без того изнуряющей процедуры. Более того, стандартные операции лоботомии никогда не решат проблему приютов. В конце концов, в Соединенных Штатах сотни тысяч душевнобольных, а он может делать только одну операцию в неделю. Даже если он научит делать операции других, каждому нужно будет иметь под рукой анестезиолога и нейрохирурга. Мало какие приюты смогут позволить себе такие расходы. И в 1945 году Фримен начал размышлять о возможности более дешевой и простой операции. И вскоре выбрал другое направление атаки.

Вместо того чтобы сверлить отверстия в черепе, Фримен стал изучать способ проникновения к лобным долям через глазницы. Орбитальные кости за глазным яблоком относительно тонкие, и он догадался, что можно, не затрагивая глаз, тонким стержнем длиной около восьми дюймов проткнуть глазницу и добраться до мозга. Затем, покачивая стержень в разные стороны, можно снизу разъединить контакты между лимбической системой и лобными долями. Придумав новую точку доступа, Фримен назвал новую операцию трансорбитальной лоботомией.

Оставалось только найти подходящий инструмент. Он приобрел несколько трупов и начал экспериментировать с иглами для спинномозговой пункции, но они оказались слишком слабыми, чтобы пробить кость глазной впадины. Наконец, однажды у себя на кухне, открыв ящик для посуды, он обратил внимание на нож для колки льда, длинный, острый, прочный – идеальный инструмент. Несколько опытов на трупах подтвердили его догадку. Получив подходящее оружие, Фримен начал подыскивать пациентов.

Впрочем, занимался он этим втайне, поскольку его партнер Джеймс Уаттс не одобрил новую процедуру. Уаттс как хирург любил точность. Он хотел четко видеть, что вырезает в мозгу, а не ковыряться вслепую острым ножом. Щекотливость ситуации заключалась в том, что Фримен и Уаттс работали в одном офисе, поэтому там делать секретные операции было несподручно. Но Фримен начал приглашать пациентов наверх, в свою квартиру, и тайком проводить трансорбитальную лоботомию.