Во имя первых волков (СИ)

Он оглянулся, сумка слетела с плеча...

-Билл...- Его шепот, несколько дорожек слез по лицу. Он не мог пошевелиться, не мог сдвинуться с места, тело умирало. Сердце дрожало в желудке, он увидел помятую траву, будто там целое стадо носилось. Прямо на том месте, где его омега обычно грелся на солнышке. Но теперь... Следы крови. Темные пятна, будто художник дернул кистью, орошая мелкими каплями землю. Кровь. Билл.

-Билл?- Парень громко всхлипнул. Сердце почти не билось. Вес осознания всего произошедшего ударил по мозгам с такой силой, что Том пошатнулся и, не устояв на ногах, полетел вниз, с лестницы.

Он лежал спиной на земле, во время приземление он хорошенько приложился затылком о кочку. Кто-то, явно невидимый, ломал его ребра, выкорчевывая их по одному. Том пытался увидеть небо, почувствовать родной запах. Но каждый вздох, сделанный с целью учуять омегу, превращался в ком горле. Мак-Вульф задыхался. Огромные капли боли скользили по его щекам. Казалось, что глаза вот-вот захлебнуться в слезах. Том часто хлопал ресницами, даже эти простые движения приносили ему боль. Это не физическое. Запах крови любимого омеги проник внутрь него, добрался до души, и теперь усердно сообщал Мак-Вульфу все подробности смерти Билла.

СМЕРТЬ.

Одно слово, а сколько боли и бесконечного чувства несправедливости. И много чего другого. Молодой. Не пожил. Не виноват. Дети? Ни за что! Он не виноват! Так не может быть...

Последние остатки разума все еще пытались донести до расплавленного болью сознания, что это просто кровь, что могло случиться все, что угодно. Может, он родил раньше срока? Может, просто поранился, может, его укусил какой-нибудь зверь?

Но боль в сердце, не прекращающийся поток слез и невероятное чувство тоски говорили об обратном.

Из последних сил Том поднялся на колени; его рык, громкий, протяжный, волчий. В нем вся сила и мощь тех волков, самых первых. И боль. Вся та боль, что пережили все поколения. И нет ничего больнее этого. Душевно раздробленные ребра, вынутое сердце, конченая жизнь. Он рычал, впиваясь пальцами в траву, как когда-то, его предки – волки, впивались когтями в свою жертву. И чувство отчаяния, которое тонкими лентами обвивало его шею, душило и не отпускало. Он выл от беспомощности и тупого запаха остывшей крови. И слезы в потухших человечьих глазах, возродились в гневных очах громадного волка. Серая шерсть, огромные клыки. Именно так. Том вдруг ощутил небывалую силу в своем теле. Нет, с виду он оставался человеком. Но внутри кипел зверь, природа полностью овладела им. Теперь у него лишь три инстинкта – найти, выследить, убить. ВСЕХ. Месть рвалась наружу, сердце билось в груди с единственной целью – отомстить. Его выдавали лишь глаза, нечеловечески злые, наполненные яростью и тоской. Волк. И он не упустит ни одного, кто причинил боль омеге. Не простит никого, кто видел, но молчал. Не оставит в живых даже тех, кого знает или к кому питает чувства. За смерть омеги поплатятся все.

Том рванул в дом, который до сих пор пах омегой. В дом Рональда. И бету он быстро нашел. Тот огромными глазами смотрел на спятившего Альфу:

-Том?

Том хорошенько тряхнул его в своих руках:

-Где он?!- Рычит.

-Билл?- Дыхания не хватало, Том сдавил шею.

-ОН! ГДЕ?!- Орет и с силой дергает бету, ударяя того спиной о стену за ним. И столкновение было таким резким и свирепым, что Рональд явно ощутил боль от сломанных костей.

-Они пришли...- Хрип.- Избили его...

-КТО?!- Альфа бьет кулаком под ребра.

-Отец, его омега и трое помощников. Я не виноват...- Он испытывал нереальную боль, сил стоять уже не было.

-Ты все видел?

Рональд молчал. Ответить не мог. Не мог признаться в этом. Но Том и сам все понял.

Секунда.

Глаза в глаза. Рык Альфы, и по-волчьи острые зубы впиваются в глотку бете.

Испуг навечно будет запечатлен в затуманенных смертью глазах.

Тело, извивающееся в предсмертных конвульсиях, упало на пол. Том ни капли не жалел этого человека. Он бы еще несколько раз убил его. Только дайте возможность. Но жизнь одна. И свою Рональд уже отдал за то, что не защитил омегу.

Мак-Вульф с каменным лицом наблюдал за тем, как мужчина захлебывается в собственной крови, как его кожа бледнеет, а по щекам ползут слезы, разбавляя темные брызги. Том знал, что это только начало, и он перестанет мстить только тогда, когда все виновные отдадут свои жизни за душу Билла. Внутренняя дрожь сменилось стальной уверенностью.

Билл будет отомщен.

Том вышел из дома. Уже начинало темнеть. Кожу неприятно морозило холодным ветром. Он только что смыл с себя кровь бестолкового беты и теперь шел к тому самому месту. Туда, где трава была измята убийцами и телом любимого омеги. Туда, где еще долго будут лежать красные разводы. Где еще долго будет пахнуть смертью. И чем ближе было это место, тем сильнее Альфа ощущал последние минуты жизни омеги. Чем ближе – тем меньше сил на шаги. И в итоге...