Во имя порядка. Кузница судеб

Пришельцы смотрят, что их окружает. Среди деревьев, там, где раньше царствовало запустение, сейчас возведены жилища. Это одноэтажные и двухэтажные домики, имеющие плавные переходы, наклонно-конусные крыши; их подножья обросли травой и плющом, тянущимися вверх и слабо обвивающими низ стен. Большинство жителей имеет небольшие огороды, в которых удивляют чудные травы. Топазом и изумрудом, аметистом и сапфиром блестят лепестки вьющихся цветов и колосьев, лозы обвивают спицы и потрясают увесистыми гроздями ягод. Свет… здесь он исходит от изысканных светильников, посаженных на высокие столбы, которые по стилю напоминают гнущиеся деревья. Нельзя не заметить и звук пары наковален, напоминающих о мастерстве ковки аэтернского народа.

– Хорошо вы тут всё устроили, мессир герцог, – тень радости, смешанная с удивлением чувствуется в словах; рука Арантеаля указала на огромную крепость, уходящую в скалу, к ней ведёт массивный мост, усиленный полуовальными сводами, овитыми лозами и листьями. – Я в бытность свою получал отчёты, что крепость Золотого леса кишела нежитью. И даже поучаствовал в битве за неё…

– Благодаря Велисарию да действиям воинов Компании и рыцарям Баронства Золотой лес теперь безопасное место. Доблестью сынов и дочерей      Эндерала прогнана всякая тень, – аэтерна улыбнулся. – Мои жена и дети облюбовали эту крепость, они и помогали её отстраивать.

– Жена и дети?

– Да. Забавно получается, – Ассмаритиэль чуть усмехнулся. – Элисаэль курировала работы, а дети помогали каменщикам и плотникам. Подносили, уносили, колотили, пилили, красили… им понравилось своими руками возрождать новый дом.

– Жена и дети, – печаль проскользнула в слове. – Имея их вы счастливый аэтерна.

– Понимаю вас… в конце концов Теалора Арантеаля все помнят не только как верховного магистра, но и человека, чей сын положил начало восстанию, изменившего мир.

Четверо остановились не дойдя метров двести до крепости, созерцая как текут воды и пара рыбаков закинула удочки. Они, увидев своего владыку, поклонились, пронзительно крича:

– Хай’релли «герцог»!

В ответ повелитель аэтерна поклонился им, и рыбаки дальше продолжили заниматься делом. Скромная рыба, небольшой урожай с полей – всё это не могло прокормит ораву ртов. Арантеаль и Каддлер, стоящие подле герцога, вспомнили, что столь беззаботное положение и обилие пищи Герцогства вызвано тем, что бывший магистр подсказал у кого можно просить и купить еду. В обмен на диковинные растения, руду и медяки, Золотой серп, Ост-Эндеральская компания и Баронство поставляют на склады Герцогства несметные припасы, что не может не радовать монарха.

– Я сожалею о том, мой герцог, – Арантеаль поднял ладони. – Этими руками я обнимал того, кто был мне дороже мира. Но безумной головой своей я отверг его… не дал столько ласки и заботы, сколько нужно… и ради чего? – речь бывшего магистра забурлила гневом. – Ради положения и власти? О, как же я был слеп, ослеплён должностью. Я слишком мало проявил к нему заботы.

– И чтобы её заставить обратить на себя внимание он огню посветил целый мир, – сказал Каддлер, заворачивая в сторону дворца и наблюдая за тем, как нога в ноги за ними практически незаметно следуют золотые тени – стража герцога. – Наратзул оказался слишком… яркой фигурой, чтобы за ним стояла одна лишь обида на нерадивого отца и безответственную мать, – заметив краем глаза фантом гнева в очах Теалора, Каддлер с наигранной повинностью произнёс. – Не в обиду, мессир Арантеаль, я хотел сказать, что это не может быть исключительно ваша вина, ибо заинтересованно в его… безумии было много персон. За Наратзулом стояли и Каллисто, и Мерзул и бесчисленные неримские мятежники – от Остианской коммуны до Северного Королевства. «Наратзула» слепили не только вы, но и многие другие пособники… конца времён, как сказал бы Первосвященник.

– Увы, но его мотивы были куда глубже, – Арантеаль собрался с мыслями, чуть приподняв голову и осмотрев листья. – Смерть возлюбленной, гибель приёмной матери из-за порядков Рождённых светом, и несправедливость… преследование инакомыслящих и поощрение бездарных. Ему этого хватило, чтобы свергнуть старые порядки.

– У нас, златолесских аэтерна, есть следующие строки о нём – «О дух мятежный, Наратзул, богини сын, бранитель свеч, предатель света, Любовь развеяв, родителей внимания не поняв, потеряв немать, весь мир решил сжечь».

– «Бранитель свеч»? Это вы его так назвали за ненависть к религии? – Арантеаль выдохнул. – Хорошие строки, на самом деле. Но всё же его ненависть к Рождённым Светом, к тем порядкам… куда глубже.

– Вы правы. Но всё-таки отсутствие вашей опеки также играло важную роль… если не решающую.