Во имя порядка. Кузница судеб

– Саранта – вот ответ на все вопросы, – холодно бросил старец. – И любовь. В принципе девушки и отношения к ним сгубили не одну мужскую жизнь. Ни Аркт, ни Азатарон не были исключением, – Гейджус на секунду смолк. – Я помню, что это свершилось в полночь праздника. Аркт, будучи ещё не искалеченным душой, был влюблён в Иллиану и жил с ней. Первая его истинная любовь… и последняя. Вместе они воспитывали приёмышей… ничего не предвещало беды, но Иллиана была самой способной ученицей Азатарона. Настолько способной, что Азатарон не раз обращал на неё внимание, хвалил и выделял. А Саранта, его жена… в её несветлый ум закралась мысль, что Иллиана может похитить сердце мужа. Ревность, настолько сильная, обуяла её, что жене пророка-повелителя показалась, что она сгорит изнутри.

– Кажется я понимаю, – сказал Теалор.

– Ты не понимаешь! – возвысил голос Гейджус и Маттоми показалось, будто его мешком муки по голове ударили. – Аркт ушёл к Азатарону, чтобы послужить на празднике, охранять его. А Саранта… силы её магии хватило, чтобы один из домов Ильфиса был уничтожен, а вместе с ним, и девушка с детьми. Азатарон… узнав, что это сделал его жена… ничего не сделал, – сдавленно заключил Гейджус, сжав кулак у груди. – Помимо того, сходивший с ума повелитель народов объявил, что раз такая кара постигла Иллиану, а Саранта выступила в роли «рока судьбы», то Иллиана была падшей блудницей, которой воздалось поделом. Хотя я не знал более добрую и чистую девушку, чем Иллиана. В тот день Аркт поклялся, что отомстит за сделанное. А через пару сот лет Азатарон сошёл с ума окончательно, что развязало руки Аркту.

– Во истину, печальная история одного архисерафима, – минорно произнёс Тараэль. – Что случилось с Сарантой позже?

– Саранта потом… сошла с ума. С помощью могущественной магии она переселилась в план бытия между миром духом и материальной реальностью, который назвала «Осколками былых миров». Слабые умы она пугала тем, что тут разбросаны руины мирозданий, уничтоженных из-за дисбаланса, наставшего без её мудрого вмешательства. Бфа, дешёвая ярморочная магия. Она возвеличила себя в ранг судьбы, подумала, что богиня путей народов. Действительно, с её силой она могла показаться богиней судьбы, но вот Аркт… он её нашёл и благодаря силе одного героя смог её отправить на встречу всей жизни и смерти, – отравил злорадной иронией последние слова Гейджус.

После сказанного вновь воцарилась тишина, лишь треск восковых свечей слышен всюду. Маттоми не мог не думать о том, насколько стары конфликты в мире, о той боли в душе, которая бросает на новые битвы могущественное существо. На миг охотнику стало жалко архисерафима, который воюет сейчас оттого, что барабаны в душе набивают мотив вечной битвы ради мести самому порядку, в котором есть вера; а сердце в груди жарче адской печки – гнев в нём взывает на войну. Но для охотника кажется странным, что сейчас Аркт продолжает обнажать меч против осколка старого мира… разве у него сейчас есть вообще причины, чтобы сражаться? Впрочем, он выбросил эти размышления из своей головы… его теперь заботит – как рапортами отписаться от командира, что он теперь отправляется на север. Хоть им и дали вольную на месяц, он не уверен, что это путешествие быстро закончится. Впрочем, тут же он решил эту проблему свесить на Первосвященника.

– Что ж, если никто не желает уйти, то я призываю всех отправиться на отдых. Теперь вам надлежит стать героями новой страны, и побороться с духами злобы поднебесной, – Мэльсхедек дотронулся до бороду и кивнув, уверенно с вдохновлённостью произнёс. – И да благословит вас Творец на путях ваших и покроет от всякого зла.

Глава 10. Дети Златолесья

Спустя три дня. Северо-восток Эндерала. Золотой лес

О дивное зрелище открывается глазам, и причуды сего места радуют глаз. Нет конца восхищению того, что зрят очи поселившихся здесь. Между двумя горными хребтами, могучими и крепкими, раскинулись густые чащи, облитые красой драгоценного злата. Высокие древа подарили миру живописную картину чудесного океана из пылающего драгоценного металла, а среди них начинает течь новая жизнь.

– Вы действительно думаете, что этот герцог златолесский готов помогать Союзу? Мне слабо вериться в его чистые намерения. – спросил Тараэль, наблюдая за изумительного вида окружением, за тем, как среди высоких деревьев с широченными стволами выросли аккуратные витиеватой архитектуры дома. – Действительно… сказители с востока не лгали, говоря о новой красоте столицы Герцогства.

– Ты жил в Подгороде, – заговорил Теалор, созерцая красоту здешних мест. – Он не особо отличался разнообразием.

– Я жил в помойке, Теалор. В том месте, на которые вы, достопочтенный мессир, – исказил слово в жуткой неприязни Тараэль, – забросили и превратили в ад, когда неженки наверху, сливали помои на наши головы.

– Таково… время было, – начал оправдываться бывший повелитель Эндерала, поправив одежду, но его оборвали.

– Не надо мне рассказывать об этом, Теалор. Ты плевать хотел на нас… не рассказывай о положении.