Во имя порядка. Кузница судеб

– Они пойдут на бой под моим началом, – раздался голос сильный со стороны двери, заставивший всех повернуться.

Со входа шёл воин и лязг его брони разносился по залу. Все посмотрели на то, как из мрака выступает светлый, начищенный до блеска серебристый латный доспех, украшенный символом чаши и солнца. На наплечниках развивались веленевые ленточки, прикреплённые печатями. Светлый лик, острые отточенные черты и волос, завязанный в конский хвост – вот образ лика Верховного инквизитора, который гордо шёл вперёд.

– За что ты сражаешься, воин? – строго спросил Гейджус. – Что тебя ведёт в эту страшную кампанию?

– За то, чтобы наш мир жил, – крепко ответил Гедемин.

– Он умирает, Верховный инквизитор. В общем, он умирал с тех пор, как «высшие» стали влиять на этот мир. Веками они играли людьми и аэтерна, как своими марионетками. Веками они соблазняли умы и души смертных, устраивали безумие, а в конце вели избранных своих по пути погибели, выжигая мир. Да, находились герои, которые восставали против эмиссаров духов злобы, но рано или поздно всё сводилось к одному концу.

– Но мы снова встанем против них и всех их слуг, как велит Творец, – рьяно сказал Гедемин.

– Да, вы поднимали на бой героев, в чьих сердцах горело пламя чести и сиял свет. И каждый раз вы побеждали, но любая война наступала неизбежно. И каждая бойня лишь увеличивала силу великого врага, – угнетал Гейджус. – С каждым разом порядок осыпался, а хаос становился сильнее.

– В этот раз мы выстоим, – уверенно обозначил Гедемин. – Ибо с нами свет Единого, а он ослепит врага.

– А причём всём здесь Аркт? – спросил Маттоми.

– Чёрный архисерафим долго ждал момента часа, когда судьба наконец будет повержена и мир будет предоставлен сам себе. Он идет во главе армии безумия и ярости против которых не захочет выступить ни одно разумное существо… хоть и сам того не понимает.

– Возможно я безумец, – сказал Гедемин. – Ибо я сражусь. В последний раз. Ради спасения мира, ради слабой искры надежды.

– Это безумие, ибо победа едва ли возможна, – фаталистично заключил Гейджус, сложив руки за спиной. – Смех «высших» я уже слышу у себя в голове. Конец времён близок.

«Вот зараза! А я то думал, что сейчас самое лучшее время оставить всё это безумие и идиотизм», – стал рассуждать Маттоми. – «Ну почему этот долбаный мир не может жить без смертельных приключений на свой зад? Почему есть какие-то «высшие», которым не терпится сожрать мир? Вот вернулся бы к отцу, помог ему, поднял. Вместе бы отправились на охоту… в Гильдии бы дали повышение. Почему между мной и домом встают какие-то засранцы, которым чешется в одном месте отдать мир на сожрание каким-то тварям? Но ничего, стоит выписать пару стрел подонкам, которым неимётся. А потом – домой».

– Хорошо, – согласился со всем сказанным Матоми, кивнув Первосвященнику, давая понять, что он готов на эту авантюру. – Что нам нужно сделать? Каковы задачи этого предприятия?

– Для этого нужно отправиться на север, в аббатство Северат, – чуть помедлив, перемявшись с ноги на ногу, ответил Первосвященник. – Там храниться древний пирийский артефакт невиданной мощи, переданный Вилдасом из Речного под защиту. Он нужен, чтобы слуги Единого смогли привести к миру цитадель тьмы на далёком севере, – Первосвященник посмотрел на Тараэля, Арантеаля и Каддлера. – Другие же получат поручение следовать на восток, к герцогу златолесскому. У него они получат реликтовые святые предметы. Оттуда они должны будут атаковать последние оплоты ереси на юге и на севере и вычистить тёмное поветрие.

– И всё, весь план? – слегка улыбнулся Маттоми. – Так просто?

– Как бы просто он не звучал, он весьма тяжёл в своём исполнении, – заявил Первосвященник, выпрямившись. – На пути в аббатство вас будут поджидать опасности и тьма, ибо лежит оно на северной у границы Мрачной долины, на севере. А те, кто столкнуться с «Весами», узрят их безумие, их глубину падения. И лишь свет Единого, Его сила и торжество помогут в борьбе с ними.

– Ради чего вообще Аркт восстал против Азатарона? – аккуратно спросил Арантеаль. – Были друзьями, стали врагами.

– Это печальная история, – грузно заговорил Гейджус. – Я видел, как Азатарон рос ребёнком, встречался с ним и после его преображения. Я был тогда, когда Аркт и отвернулся от своего… повелителя, – неприязненно выделил последнее слово старец; рассказчик посмотрел в глаза присутствующих, видя интерес, укоризненно обозначив. – Вы жаждете красивой истории, но на самом деле она бедственна. Аркт, он ведь был человеком и ничего смертное ему не чуждо. Хоть он и прозвал себя «богом тьмы», как его называли в Нарсесе до прихода Азатарона, за его способности общаться со слугами мира бестелесного, он – страстен.

– То есть? Я вас не понимаю.