Во имя рода людского. Отделённые. Книга 2 (СИ)

Нет! Мне это нужно! Я вырвалась, оставив в руках Малкира плащ, и припала к земле. Корни быстро окутывали меня, наполняя успокаивающим теплом. Через несколько секунд боль и усталость отступили. В лодыжке закололо, я ощутила, как осколки кости встают на место. А потом у ладоней распустилась нежная белая чашечка с синими бусинками в ней. Милихалиэны! Эти цветы называются милихалиэны!

Корни опали и втянулись обратно в землю, которая снова стала безжизненной и холодной. На секунду меня охватила грусть, но я чувствовала себя сильной, свежей, будто заново родившейся. Ни ломоты от долгой скачки, ни боли в изломанных руках… Как хорошо!

Я встала и оглянулась, чтобы найти Ганна.

Отовсюду на меня глазели ошеломлённые люди.

Глава 6. Польза светских приёмов

7 день 4 месяца 524 года новой эпохи

Брат королевы! Родной! Выходит, с Шеланом тогда разговаривали ректор и королевский шурин, граф Кетел. Как так вышло, что его голоса Эйсгейр не слышал на том приёме?

И какая выгода Кетелу от этой мутной игры? Корона? Кетел наследовал власть над Озёрным краем, который, как и Мирар, Таэрим и Алинас, был когда-то отдельным королевством. По мнению Эйсгейра, всё это уже тянуло на государственную измену. Но только если король ни при чём. Так как в этом случае нет никакой измены, а есть официальный политический курс, пусть и в виде заговора. Но это чтобы эльфы не всполошились раньше срока.

Но если Анмар в деле, чего такого он наобещал вассалам, убедив их пойти против сильного Светлого Леса? Эльфийские богатства? Новые земельные наделы? Тайны остроухих технологий и науки? Озёрному краю, например, не помешали бы способы освоения заболоченных пространств. Эльфы ими делиться не спешили. Рыцарь знал о них только потому, что Светлый Лес просил у него разрешения провести исследования на юго-западе Северных земель. Но это как-то… Мелко.

— Милорд. — Нирия легонько сжала его локоть.

— Простите, миледи, я задумался об осушении болот.

— Великий лорд Арнау, — сказала магистр, улыбаясь не рыцарю, а светловолосому мужчине в расшитой золотом одежде.

— С такой спутницей я бы сам себя не замечал, — усмехнулся лорд Алинаса, отвешивая поклон, — а ты думаешь о болотах.

— И ты здесь, Арнау? А где Лайя?

— Ушла пудрить нос, — ответил Арнау. — Или мозги своим подружкам.

Настроение у южного лорда было, кажется, преотличным. И с чего это он решил отбросить великосветскую вежливость, да ещё и тыкает? Не потому ли, что его супруги не наблюдалось в пределах видимости?

Взгляд Арнау то и дело устремлялся в декольте Нирии. Видимо, пользовался случаем, пока мог. Впрочем, не устремляться туда было сложно.

— Великий герцог Рене, — хором сказали все трое, приветствуя подошедшего мужчину.

«Кажется, кто-то собирает свои сливки», — подумал Эйсгейр, глядя, как магистр куртуазно общается с герцогом и его сыном.

— Можно тебя отвлечь от этого прелестного декольте на минуту? — тихо сказал Арнау, уводя Эйсгейра подальше.

Они одновременно улыбнулись Нирии, которая на миг обернулась посмотреть на них, а потом продолжила любезничать со своими собеседниками. Рыцарь услышал, как Рене, герцог Междуречья, стал рассказывать об успехах сына.

— Да её пытаются сосватать, — усмехнулся Арнау, который тоже не мог не услышать этого. — Не мелковата ли сваталка?

Сыну Рене было всего-то семнадцать лет. А Нирии — уже за тридцать.

— Что хотел, Арнау? — проговорил Эйсгейр, слегка кланяясь кому-то, кого он даже не сразу узнал.

— Сущую мелочь, — сказал тот, ослепительно улыбнувшись. — Не мог бы ты принять мою семью на время?

Вот так мелочь!

— Какого кракена?

— Что-то происходит. — Арнау снова расплылся в улыбке и отвесил кому-то поклон, и рыцарю пришлось повторить за ним. — И у меня ощущение, будто я проморгал всё на свете.

— Говори быстрее. И тише.

— Гилрау зачастил в Бергнес. И в Мирар. Мне это не нравится. Надеюсь, не надо объяснять почему.

Вот и Арнау в игре. Только, похоже, он ещё не знает, в какой именно, и думает, будто всё вертится вокруг вопроса о том, кто должен быть великим лордом Алинаса.

Эйсгейру вспомнился Шелан. А что если…

— Почему бы тебе не поговорить с герцогом Мирарским?

Арнау рассмеялся, будто рыцарь отмочил какую-то шутку.

— Что я могу предложить, если его уже купили свободой от Алинаса? — сказал он, широко улыбаясь.

— Даже если уже купили, поговорить стоит. Но будь умнее.

— Прежде чем говорить, я хочу обезопасить семью. Мне плевать, если я потеряю титул, земли или даже жизнь. Жена и дети мне важнее. Лайя идёт, — вдруг сказал он и махнул своей леди рукой. — Я заплачу за любое поместье, если нужно. Что угодно, пока буду разбира… Дорогая, зачем ты покидаешь меня так надолго?

— О, милорд! — воскликнула Лайя, увидев рыцаря. — Вы почтили своим присутствием сегодняшнее мероприятие! Это, безусловно, великая честь.

Пока она щебетала вежливости, рыцарь наблюдал за Арнау. Тот улыбался, то глядя на жену, то кланяясь разным господам, но в его голубых глазах плескалась тень.

«Океан-отец… Кракена на вас всех», — подумал Эйсгейр, принимая решение.