Во имя рода людского. Отделённые. Книга 2 (СИ)

По словам Арделор, в ночь похищения она уже спала, когда кто-то проник в её комнату. Сопротивление — а леди Валиссин была весьма способным иллигеном — подавили, вколов что-то, из-за чего она утратила силы. По её мнению, похитители воспользовались иллаталом.

«Это что ещё за дрянь?» — подумал рыцарь.

Как смогла вспомнить Арделор, неизвестные появились в одном из углов комнаты.

Днём, когда она это сказала, группу эльфов тут же отправили в академию проверять всё снова. И о результатах проверки рыцарь уже знал: в толстой стене оказался каменный дуб. Точнее, тоннель из тонких дощечек. Сделали его искусно, зазоры между дощечками были мизерными. С такими почувствовать лишние элементы ферагенам было трудно, ведь каменный дуб не поддаётся генасскому воздействию. А тоннель ещё и заполнили камнем. И никто ничего — а здание проверяли несколько раз в день, не только комнаты Арделор, — не заметил.

И щиты, которыми окружали этаж леди Валиссин, этот тоннель не затрагивали. Любой фераген смог бы пробраться к началу тоннеля, которое находилось там, где не было ни эльфийской защиты, ни стражей. Так Арделор и украли: обезвредили, усыпили и протащили сквозь стены. И подготовили всё это заранее.

Рыцарь вздохнул и продолжил читать.

Четверо мужчин, которые находились в доме вместе с Арделор, заявили ей, что ждут выкупа. Один из них успел изнасиловать её дважды, прежде чем Арделор, обнаружившая в себе каплю силы, не убила его крохотным ледяным лезвием в глаз, когда негодяй снова вознамерился воспользоваться беспомощной женщиной. После этого её сильно избили, но больше не трогали.

На шестой день в доме появился кто-то ещё и сказал, что требование о выкупе доставлено, обсудил с сообщниками разные мелочи и ушёл. Больше Арделор, сидевшая в отдельной комнате в компании трупа, ничего слышала.

По словам Одрин и Утреда, эльфы норовили голыми руками расправиться с похитителями, пытавшимися сбежать. И растерзали бы, не будь у них приказа брать всех живьём. Опытные солдаты — и так отреагировали на случившееся с их леди…

Пока Эйсгейр читал, Оронаэл и Миррин молчали. Как только рыцарь отложил показания в сторону, виркай Валиссин снова заговорил:

— Посмотри и ты, Тавеллан! Это не могли быть люди! Неужели не подозрительно: ты искал мою Лори целую неделю, а следователи пришли и сделали всё меньше, чем за два дня?

Миррин ничего не ответил на этот явно риторический вопрос.

— И невозможное требование о выкупе! Такое могли попросить только невежи, не знающие, что из себя представляет смола древесника. Но невежи не смогли бы и похитить Лори. Всё это было для отвода глаз!

— Что ты собираешься делать? — спросил наконец Миррин.

— На сторону тех, кто хочет войны, я не встану, если ты об этом. Но выскажу всё в совете! Я не идиот, Тавеллан. И знаю, для чего это всё.

— О чём ты?

— Не строй из себя дурачка. Кому-то нужно моё влияние или хотя бы бездействие. Я собираюсь узнать кому. И, клянусь кровью короля, я доберусь до всех, кто бы это ни был: Первый, Второй или кто-то ещё.

— Эмиэль не мог…

— Так думаешь ты. И я надеюсь, так оно и есть. Но даже Первый советник мог подстроить это, чтобы я, подумав на его противников, выбрал его сторону.

— Твари чащобные, Валиссин, не перегибай палку!

— Скажи это тем, кто сотворил такое, — Оронаэл кивнул на бумажки, — с моей дочерью, Тавеллан!

Эйсгейр видел, как плохо держит себя в руках Оронаэл, говоря о своей племяннице. Он глубоко вздохнул, прежде чем снова заговорить.

— Похищение хорошо продумали, но всё равно… Лори не дура. Да, капризная, но не дура. Она уверена… Твари чащобные, прочитай! Ей вкололи иллатал!

Миррин не говорил ни слова.

— Или ты, Тавеллан, думаешь, люди изобрели иллатал или нечто похожее? Где же тогда они брали подопыт… — Оронаэл резко замолчал.

— Предки, — выдохнул Миррин, — ты придумал аргумент для сторонников войны!

Повисла звенящая тишина.

— Может, кто-нибудь расскажет мне про иллатал? — спросил Эйсгейр, пользуясь тем, что оба эльфа молчат.

— Жидкий вариант атала, — бросил Оронаэл.

Рыцарь хмыкнул: объяснение требовало объяснений.

— Вы не знаете? — спросил глава дома Валиссин и посмотрел на Миррина. — Ты ему не рассказывал?

Увидев, как тот отрицательно мотнул головой, Оронаэл явно удивился и несколько мгновений молчал.

— Предки, Тавеллан, что он вообще знает?

— Только то, о чём сам догадался.

Эйсгейр вздохнул: эти двое сидят и разговаривают так, будто его сейчас здесь нет. Причём его деревянность самую чуточку, но кривит душой.

— Но… Я был уверен — ты всё рассказываешь.

— Ты был уверен, что я совершил государственную измену? — съязвил Миррин.

Оронаэл долго молчал.

— Я не ожидал такого, дитя, — сказал он наконец.

Во взгляде главы дома Валиссин было столько уважения, что Эйсгейр удивился несоответствию слов и этого взгляда.