Во имя рода людского. Отделённые. Книга 2 (СИ)

Эйсгейр уже и не помнил, когда ещё так носился по городу. По большей части он служил тягловой лошадью и порталом. Зато там, где понадобились бы несколько суток работы и море людей, они справились за полдня.

После, уставший, он вернулся во дворец. Но и там отдыхать не пришлось — донесения. Когда рыцарь разобрался с ними, ему сообщили, что с особняком Общества Знающих уже закончили: изучили от и до, собрали множество бумаг и мутных писем, требовавших подробного рассмотрения.

Эйсгейр перелился туда, хоть и ужасно устал. Он всегда так делал, когда его люди заканчивали важную работу: приходил отдельно ото всех, чтобы подвести, так сказать, итоги. Всё равно, ничего другого ему не оставалось.

От любимого гнёздышка Эльвейг не осталось и следа. Только пустые комнаты, холодные стены и мусор, который посчитали бесполезным.

«И зачем я сюда пришёл?» — со вздохом подумал Эйсгейр и хотел уже перелиться обратно во дворец.

Но не перелился. Взгляд рыцаря зацепился за жёлтое пятнышко в углу комнаты, которая раньше была его с Эльвейг спальней.

Это оказалась маленькая крышечка. Такие делали для женских флаконов под духи и крема. Эйсгейру подумал, будто где-то он уже видел похожие. Рыцарь положил крышечку в карман и устало потёр глаза. С этим дурдомом ему опять не удавалось нормально поспать. А ведь следовало бы: уже и голова думать отказывается. Хотя кое-что, связанное с орками, Эйсгейр предпринял. Хоть что-то. Ладно, он попробует отдохнуть, а если не получится, то снова займётся делами.

***

Эйсгейр спал. Ему с трудом удалось заснуть, но прометавшись целый час, рыцарь всё же погрузился в сон.

Ему снился кракен. Когда-то давно, ещё даже не будучи рыцарем воды, он охотился на них. Но умные, по-своему красивые животные покорили его, и он отказался от их убийства. Кракен играл с огромной жёлтой крышечкой от женского флакончика, перекидывая её между щупальцами. Что же это за крышечка…

Внезапный грохот вырвал его из тяжёлого забытья. Не успев толком проснуться, Эйсгейр увидел, как на него падает потолок собственной спальни. Он прикрылся льдом и почувствовал, что весь дворец пришёл в движение. Снежный вихрь перенёс его в сад, но рыцарь не нашёл земли, там, где она всегда была, и перелился в залив.

На его глазах Ледяной дворец, а вместе с ним и весь Мраморный утёс, пятая часть Эйсстурма, с оглушающим рокотом рушились в море. Эйсгейр попытался удержать на месте хоть что-то… И не смог. Огромная сила куда больше его собственной, рвала на части камни, на которых века назад рыцарь возвёл свой дворец.

Где-то ещё гремели взрывы. Незыблемый Мраморный утёс крошился в тёмную пучину будто мел. Хрустальная башня со звоном обратилась в битое стекло. Её колокола падали в море. Сталкиваясь между собой и с обломками стен, они гулко гудели, отбивая запоздалый набат.

Сам рыцарь ещё не видел этого. Он переносил тех, кого мог, на безопасную песчаную отмель рядом. Но рыцарь первого ранга плохо чувствовал крохотные источники влаги, какими были люди. А потом он ощутил воду. И очень хорошо.

Взрыв создал гигантский заплеск. Обнажилось даже дно, куда сыпался Верхний город. Разъярённая вода волной в несколько человеческих ростов торопилась обратно. Она сметёт всё…

Эйсгейр кинулся в море и застыл, призывая всю свою мощь. Сейчас она действительно нужна ему вся. Вся без остатка. От напряжения на его висках запульсировали жилки, на руках вздулись вены. Рыцарь давным-давно позабыл, что вода может быть такой яростной, такой непослушной. Она напирала на него, сопротивлялась, давила, грозя уничтожить восставшего против неё крошечного безумца.

Но безумец не сдавался. Мгновение — и волна остановилась, два, три — и тёмные воды начали отступать.

Эйсгейр Снежная Длань, рыцарь воды первого ранга, подвинул океан.

***

Он понимал, что этого мало. Его мало. Даже он не сможет удержать растревоженное море вот так. Нужно другое. И рыцарь начал возводить ледяную стену, отделяя море от города. Отделяя себя.

Вдруг он почувствовал, что стало на каплю легче.

— Одрин!

Штормовая Одрин влетела в толщу воды по правую руку от него и направила его силу как надо, добавив свою. Лёд там, где она находилась, покрылся инеистым узором.

Через миг стало ещё чуть легче.

— Утред!

Ласковый Утред продолжил стену слева, отдавая всего себя морю. Лёд вокруг него потемнел сине-зелёными разводами.

По обе стороны от Эйсгейра дети Океана вставали в стену льда. Она росла, не давая воде разрушить порт, доки, затопить жилые районы ниже Мраморного утёса.

Но Эйсстурм захлёбывался криками. На месте Ледяного дворца, Мраморного утёса и Верхнего города было… ничего. Люди ещё этого не увидели и не поняли. Не видели они и внушающей страх ледяной стены перед уже несуществующим утёсом.

Ударная волна обрушила и повредила строения недалеко от места взрыва, выбила окна в нескольких кварталах вокруг, разметала совсем недавно посаженные цветы на клумбах и в парках. Множество жителей погибли в постелях от осколков. Тысячи умирали прямо сейчас. Живые же, оглушённые, потрясённые, выползали на улицы, едва сознавая, что происходит. Что произошло.