Во имя славы. Книга первая (СИ)

С каждого сошло по десять потов, пока достигли единого мнения по денежным вопросам. Стиг даже успел протрезветь и напиться снова, Ариберт уже не чувствовал собственный зад несмотря на богатый опыт конных путешествий, Людольф раз пятнадцать отлучался по нужде, а Збигнев в азарте едва не вырвал клок из слипшихся усов.

– Остался последний вопрос, – с некоторым торжеством объявил Людольф.

Ариберт мигом помрачнел. Признаться, он и позабыл о самом важном условии.

– Так уж и быть, мы не станем требовать всей шайки разбойников. Только их предводителя – Траско*, сына Буревоя Рюгенского.

(*Траско – одна из форм имени Дражко, которая встречается в документах. Полагаю, эта форма ближе к саксонскому языку)

– Думаете, его дружина будет молча смотреть, как уводят их воеводу?

– Уж надеюсь, не будет! – кровожадно оскалился Стиг.

Даже мысль о предательстве отвращала. Ариберт выпятил грудь, зыркнул грозно, заявил:

– Дражко – мой названый брат!

– Из-за которого погибло множество твоих людей, – парировал Людольф, после чего выдержал небольшую паузу, меря княжича взглядом. – Но есть и другой путь.

– Другой путь? – Збигнев с прищуром следил за графом.

Речи умудрённого годами мужа напоминали яд, но выдержки ему было не занимать. Людольф улыбнулся по-лисьи, сверкнул коварным взглядом и продолжил:

– Наш Господь милостивый. Если Дражко со своими рюгинами покаются и примут крещение…

– Скорее море разверзнется! – не выдержал Ариберт.

– Для Господа нет ничего невозможного, – пожал плечами граф.

– Ну? Каков ваш ответ?! – Стигу явно уже надоело болтать.

Ариберт, стиснув зубы, процедил:

– Збигнев…

– Княжич, – примирительным тоном молвил жупан. – Надо.

Ариберт тяжело вздохнул, сжал кулаки, зло взглянув на ублюдков. И решил:

– Пусть он сам выберет. Захочет креститься – будет так. Ежели нет…

Княжич не договорил. Махнул Сбыславу, чтобы тот позвал Дражко.

?-?----??----?-?

Вечерняя прохлада приятно ласкала лицо. Жеребец ладно вёл по неровной тропе извилистой улицы, а солнце заставляло щуриться. Предчувствие не покидало нутро.

У площади стариградская малая дружина расступилась перед ним, пропуская к навесам, где сидели предводители. Почему-то это польстило Дражко.

– Только ты, – предупредил Сбыслав.

Дражко кивнул Цедрагу, чтобы тот остался рядом со стариградцами. Нехотя пришлось подчиниться.

– Будь осторожен, – кинул он напоследок.

Стиг Ларссон с интересом рассматривал молодого воина, с дерзким видом приближающегося к навесу. Людольф хмуро поджал губы.

Спрыгнув с седла, Дражко пустил брызги грязи, ухмыльнулся, твёрдой походкой, какой отец шагал навстречу врагу, подошёл к столу и, не дождавшись приглашения, сел рядом с Арибертом.

– Звал, брат?

Стиг обнажил зубы и сказал вместо княжича:

– Наконец я тебя догнал, мальчишка!

Дражко ответил оскалом не хуже:

– Неужто набрался смелости для равной встречи?

Конунг разразился хохотом, схватил кувшин с пивом наполнил две кружки, пролив мимо целую лужу.

– Выпьем, сын Буревоя! Вижу, ты много набрался у своего отца.

Отказываться не было причин, и скоро пиво полилось из кувшина вновь.

– Я его превзойду! – без тени сомнения заявил Дражко.

– Это будет непросто, – Стиг погладил бороду, погрузившись в воспоминания. Кажется, вновь проснулся интерес к разговорам. – Он тебе рассказывал, что мы с ним сражались друг против друга?

Дражко кивнул.

?-?----??----?-?

То была великая битва. Вислав, руянский князь, вёл десятки кораблей на данов в очередной войне, кои постоянно вспыхивали год от года. Под началом Буревоя числилось две ладьи, крепкая сотня дружинников с окрестностей Ругарда*.

(*Ругард – поселение в центре острова Рюген. Возможно, исполняющее роль столицы)

Завязалась морская битва. Стрелы и сулицы затмевали небо, отважные мужи гибли от ран и тонули под тяжестью кольчуги, корабли в какой-то момент так тесно прижались друг к другу, что напоминали деревянный остров и лесом из мачт.

Вдруг море забурлило, поднялись волны, и остров, на котором уже текли реки крови, разбило на части. Буревой с дружиной остался один на один с хирдом ярла Ларса Трюггвасона, отца Стига. Стиг тоже был там. Стоял в стене щитов на борту пляшущего от качки драккара.

Схватка выдалась жестокой и кровавой. Многие воины погибли, но большинство – даны. Энгуль Краснобородый именно в тот день потерял конечности.

Руяне почти загнали врага в угол, но боги вмешались, и море унесло драккар Ларса прочь.

?-?----??----?-?

Подвиги отца Дражко знал наизусть. Подвиги брата – тоже. Вот настало время и самому дать повод сказителям составлять новые песни.

– Ньёрд в тот день спас наши шкуры, врать не буду. – Стиг сбросил задорную мину, дружелюбность, если оная и была на его лице, исчезла без следа.

Хмель – тоже.

– Да. В тот день ваши жизни спасли лишь боги, – с удовольствием подтвердил Дражко. – А Краснобородый прожил достаточно долго, чтобы принять смерть от моей руки.

Упоминание старого вояки заставило Стига исказиться в ярости.

– Я мечтаю отплатить Буревою, малец! – конунг вскочил, опрокинув кувшин. – Но могу начать и с его недоросля, раз уж норны сплели наши судьбы.