Во Имя Закона

– Ты что-то хотела, дитя мое? – спросил мужчина, отходя от окна, когда Гемма опять вошла в его кабинет.

– Да.

Волшебница взволнованно заходила по комнате, кидая невидящие взгляды на развешанные по стенам картины.

– Год назад… Когда Фредерик… погиб. Старший Бакалавр сказал мне, что я сделала выбор. И выбрала не брата.

Волшебник внимательно наклонил прозрачную голову. Окно за его силуэтом из строгого прямоугольника превратилось в кривой параллелепипед.

– Этот выбор случился вчера? Это вчера я выбрала не Фредерика?

Гемма остановилась и посмотрела на мужчину. С мольбой. Серые глаза волшебницы сверкнули затаившимися в глубине слезами.

– Нет, дитя мое, – задумчиво произнес бакалавр. – Ты выбирала не между Флоренс и Фредериком. Ты выбирала между любовью к человеку и отказом от нее. Ты выбирала между любовью в своей душе и тьмой. Между этой стороной и той.

Гемма опустила глаза, замерев вдруг на месте.

– Получается, у меня не было выбора?

Бакалавр сложил губы в линию, не отвечая.

После этого разговора волшебница потерянно брела по коридору. Ей надо было найти Флоренс. Но прежде чем она вспомнила, что девушка должна была ждать её в кафетерии, по Поднебесью пронесся призыв к Чаше.

Гемма со всех ног бросилась к тропе.

Выбегая из здания университета, она наткнулась на Ансельма. А следом за ним вместе с потоком детей на улицу выбежала Флоренс.

– Скорее!

Гемма взяла девушку за руку и повела за собой.

Тропа зимой превратилась в самый настоящий белый туннель, по которому легко было идти даже с закрытыми глазами.

Флоренс заметила два фиолетовых пятна в заснеженных ветвях бука.

Они уже готовы были разинуть свою клювы, при виде новой группы путников, но, завидев девушку, обе птицы разумно решили промолчать.

Фло с довольным выражением лица прошла вперед.

– Ансельм! – гаркнула одна птица, когда настала очередь нетронутого проходить мимо них.

Казалось, её гарканье было даже почтительным.

– Ансельм! – вторила ей соседка.

Гемма улыбнулась и приготовилась приветственно помахать обеим птицам, но те, вместо того, чтобы произнести её имя, взволнованно затоптались на ветке.

– Гемма! – произнесла одна, наконец.

– Выбор! – произнесла другая.

Гемма округлила глаза, но времени на остановку не было.

И вот когда уже процессия из Флоренс, Ансельма и Геммы оставила птиц позади, волшебница вдруг услышала:

– Гордец! – каркала одна.

– Гордец! – вторила ей другая.

Гемма резко развернулась…

Но на тропе было пусто.

Птицы кричали в пустоту.

Ансельм без слов подхватил теряющую сознание женщину на руки, и молча продолжил путь к Чаше.

Флоренс совершенно не поняла, что происходит.

Она посмотрела назад и увидела просто белый туннель.

***

Вечером Фло, Гемма и гномы сидели за столом после ужина.

Гномы наперебой рассказывали женщинам о событиях прошедшего дня.

Гремело ведро, приходила кошка, шел снег, они хотели есть.

Флоренс рассеянно слушала их, изредка кивая. А сама в это время поглядывала на Гемму, которая, хоть и отвечала Ферруму и Магнуму вымученной улыбкой, выглядела совершенно потерянной.

– Гемма, что случилось? – спросила, наконец, девушка. – Что случилось там, на тропе?

Волшебница глубоко вздохнула и прямо посмотрела на обеспокоенную Фло.

– Фредерик – мой брат. Он погиб на задании за год до твоего появления. Потому что возгордился. И его душа стала черствой. Черствым душам не место в Поднебесье. Они не могут отдавать энергию. Гордыня стала для него важнее Закона.

Флоренс слушала, не перебивая. Лицо её стало суровым.

Гемма опустила голову, продолжая.

– Когда мы последний раз шли вместе к Чаше… Птицы кричали ему: «Гордец! Гордец!». Они видят нас насквозь и пытаются предупредить о том, чего стоит бояться больше всего. Фредерику стоило опасаться гордости.

«А мне блуда», – подумала Фло, вспомнив, что именно птицы кричали ей.

– Почему ты не обменяла меня на брата? Ты ведь могла? Ты ведь… хотела…

Гемма долго молчала.

Флоренс видела, с каким трудом женщине даются эти воспоминания.

Волшебница выглядела сейчас такой бессильной и непреклонной одновременно.

Феррум залез на стул рядом с ней и погладил Гемму по голове. С неожиданной нежностью провел по её длинным волнистым волосам.

– Ты же знаешь, что я слышу его во сне, – произнесла, наконец, Гемма.

– Сложно не заметить, – сказала Флоренс.

– И во сне, когда я понимаю, что он не вернется, я чувствую, как что-то разрывается в моем сердце.

Девушка молча продолжала смотреть на Гемму, ожидая продолжения.

– Когда я стояла там над пропастью, а ты висела внизу, я вдруг почувствовала то же самое, – сказала волшебница, и речь её после этого стала спокойной, а голос ровным.

Гемма подняла на Флоренс глаза, и все остальное произнесла, глядя девушке прямо в глаза. Как будто она нуждалась в этом признании.

– Я почувствовала, что не могу позволить тебе умереть. Будто с твоей смертью наступит и моя собственная. Словно мое существование прекратится вместе с твоим. Я не знаю, откуда пришло это чувство. И оно удивляет меня. Но я просто не могла поступить по-другому. Я пыталась. Боролась с собой, и у меня ничего не вышло.