Во имя Зоны

Цыган посмотрел на сетку прицела, взял поправку. До цели было метров четыреста – многовато для прекрасного выстрела, но достаточно для хорошего. Даже если военстал в каске, его это не спасет.

Рамир разглядел дежуривших на вышке еще раньше. Наблюдатель стоял под прожектором и представлял собой отличную мишень. Пулеметчик сидел, прислонившись спиной к ограде, вытянув ноги и согнув руку в локте – видимо, курил. Он был в тени и ниже, и его следовало снять первым. Цыган поерзал локтями, вдавливая их в землю, крепче упер приклад в плечо, фиксируя «винторез». В прицеле четко выделялась голова пулеметчика. Цыган на миг представил, что это сидит генерал. Глубоко вдохнул, выдохнул, успокаиваясь. Как обычно бывало в такой момент, мир замер, словно исчез. Цыган снова вдохнул, задержал дыхание и через секунду нажал на спусковой крючок.

Раздался хлопок, голова исчезла. Затворная рама с лязгом вернулась на место, новый патрон встал в ствол. Цыган перевел «винторез» на оглянувшегося наблюдателя и выстрелил.

Характерного «пук» не было. Осечка!

– Мать твою! – Лежащий рядом Падла перевернулся, глаза его яростно блеснули. – Ты чё творишь?!

Цыган быстро передернул затвор. Тот громко лязгнул, из приемника вылетел нестреляный патрон, упал на землю и скрылся в траве. Наемник приник к прицелу, высматривая второй объект. Тот наклонился к напарнику, потряс его за плечо. Цыган взял на «мушку» его голову, нажал на спуск.

Военстал уже сообразил, что произошло, и упал на деревянный настил, пуля прошла над ним. Цыган скрипнул зубами.

– Он рацию берет! – Падла вдавил бинокль в глазницы, затем отбросил и схватил «абакан». – Врешь, кровосос, не уйдешь…

Кровь стучала в висках, сердце прыгало как бешеное.

– Не стреляй, всех перебудишь! – прорычал Цыган. Он и сам видел, как зеленый силуэт военстала, почти сливающийся с настилом, шевелится, ища рацию. Счет шел даже не на секунды – на доли секунды. Цыган пальцем нащупал переключатель автоматической стрельбы, поднял его с еле слышным щелчком и вдавил спуск, ведя стволом над самым настилом, там, где растянулся в тени наблюдатель.

Силуэт дернулся пару раз и замер. «Винторез» замолчал.

На склоне зашуршало, из травы показалось лицо подползшего Сержанта.

– В чем дело? Тгевога?

– Цыц! – шикнул Падла, нашаривая бинокль и приникая к нему. – Погодь…

Цыган поводил стволом, разглядывая вышку. Над Могильником опять воцарилась тишина. Ветра не было, облака застыли в темном небе, словно нарисованные, только туман едва заметно клубился, жил какой-то своей жизнью.

Военстал на вышке не двигался. Рамир переключил «винторез» на стрельбу одиночными, нашел голову лежащего наблюдателя. Та оказалась скрыта за столбиком ограды, надо было бить либо по макушке, либо в шею. Без долгих колебаний Цыган положил два выстрела в шею военстала, во всяком случае он предполагал, что сделал это: тело сливалось с настилом, и нельзя было сказать точно, куда он попал.

– Все, – сказал Цыган, убирая «винторез» за спину, и пополз с холма.

Сержант вопросительно посмотрел на Падлу. Тряхнув лохматой головой, бандит опустил бинокль.

– Ну чё зыришь? – сказал он хмуро. – Вроде никто ничего… Часовые на том конце участка не должны были слышать.

– А чего очегедь тогда?

Падла прополз мимо Сержанта, быстро работая локтями.

– Все нормалек, – повторил он. – Я всегда верил в этого наемника. – А про себя добавил: «Заставил он меня понервничать, гаденыш…»

Когда туман скрыл их с головой, сталкеры встали и спустились к подножию холма, где их ждали Долг, Ботаник и Кузнецов.

– Порядок, Долг, – доложил Цыган, когда увидел в сером клубящемся полумраке три фигуры. – Можно двигать дальше.

– Отлично, – кивнул размытый контур. – Приступаем ко второму этапу плана.

* * *

Долг выступил вперед, снимая с пояса армейский нож в ножнах. Вынул клинок, вдел выступ на острие ножен в прорезь на лезвии – получились кусачки. Он быстро перехватил все три ряда колючки, работая преимущественно левой рукой, перевязанной правой только немного помогая, и проволока, закручиваясь большими кольцами, упала на землю. Образовался неширокий проход.

– Мать твою, а если б она была под напгяжением?! – воскликнул Сержант.

– Соблюдай тишину, твою мать! – прошипел Долг, вешая ножны обратно и убирая в них нож.

– Ты на меня не гавкай, я тебе не сгочник, – огрызнулся Сержант.

– Я твой командир, и будь ты хоть генерал, ты обязан мне подчиняться, или пошел отсюда вон, – процедил Долг. Красивое лицо со скошенным подбородком оставалось спокойным, но левое веко дернулось пару раз. Долг вынул из кармана лозу и начал разматывать, показывая, что вопрос исчерпан.

– Мы еще поговогим, – тяжело дыша, пробормотал Сержант, отворачиваясь.

– Остынь! – Падла похлопал вояку по плечу. – Ты же знаешь Долга, у него дисциплина на первом месте. Даже я не выступаю, хотя мне это поперек горла, а ты чувак военный, понимать должен.

Сержант дернул плечом, сбрасывая его руку.

– Давайте вашу лозу, – буркнул он. Ботаник протянул ему свернутое в кольцо растение с уже привязанной гайкой.