Во льдах и подо льдами

Но это было не первое знакомство экипажа «К-178» с подледными глубинами. После того как корабль зачислили в первую линию, ему пришлось участвовать в апрельском учении Северного флота 1963 г. На этом учении, действуя в составе сил «красных», развертывавшихся в океан, «К-178» преодолела противолодочный рубеж «противника» и вышла в Норвежское море. «Перекрасившись» затем в цвет «синей» стороны, лодка вернулась в Баренцево море и неподалеку от Земли Франца-Иосифа ушла под ледяные поля. Заняв там позицию выжидания, она двое суток маневрировала, а затем по сигналу с главного командного пункта, оказавшемуся неожиданным для экипажа, вышла на чистую воду и нанесла внезапный для сил «красных» ракетный удар, обозначив его пуском одной ракеты в инертном снаряжении по боевому полю на острове Колгуев[480].

Поступление на флот атомных подводных лодок новых проектов, в том числе ракетоносцев, намного усилило его боевую мощь и вместе с тем заставило подводников-североморцев не только осваивать новую технику, но и новые районы плавания. Интенсивность боевой учебы значительно возросла. Последовали новые походы и новые ракетные пуски. В открытой печати, само собой разумеется, они тогда не афишировались. И мужество и высокий профессионализм подводников в освоении грозного ракетного оружия долгое время оставались в тени, отражаясь лишь в сухих строках официальных документов, подшитых в объемистые папки с грифом «Совершенно секретно» и оказавшихся на стеллажах флотских архивов.

Для командования ВМФ и Северного флота стало важным изучить, как поведет себя ракетное оружие в условиях низких температур воздуха и воды, при плавании под ледяным покровом, во время приледнений и всплытий в полыньях и разводьях. Большое значение для накопления такого опыта имели и переходы подводных ракетоносцев «К-178» в 1963 г. и «К-55» в 1968 г. с Севера на Дальний Восток, а также походы к Северному полюсу атомной ракетной подводной лодки «К-411» в 1971 г. и всплытие на «макушке» планеты ракетоносца «К-245» в 1972 г., о которых подробно рассказывалось ранее.

Флот пополнялся атомными подводными крейсерами стратегического назначения. В последние месяцы 1972 г. в состав СФ вошел корабль пр. 667Б — атомный ракетоносец «К-447», которым командовал капитан 1 ранга В.П. Фролов[481]. Этот корабль принадлежал уже ко второму поколению атомоходов, но по сравнению с «азухами» (так подводники называли между собой атомные подводные лодки пр. 667А) его боевые возможности неизмеримо возросли: в частности, дальность стрельбы возросла с 2500 до 8000 км.

Вспоминая об испытании ракетного комплекса подводной лодки «К-447», адмирал в отставке П.Г. Котов[482] писал: «Выйдя из Северодвинска, лодка прибыла в назначенный район Белого моря и легла на боевой курс. Строго в назначенное планом время она заняла стартовую позицию и минута в минуту в обусловленное время произвела четырехракетный залп по заданной акватории в Тихом океане.

Там, у заранее объявленного запретным квадратом моря, уже дежурили наши корабли траекторных измерений и контроля. Естественно, присутствовали и корабли разведки ВМС США. Мы же с корабля обеспечения стрельбы наблюдали незабываемое зрелище, как с минимальным интервалом ракеты взмывали вверх.

Спустя определенное время по радиоканалам с Дальнего Востока поступили сведения об успешном приводнении в назначенном квадрате боевых головок всех ракет»[483].

Все это имело принципиальное значение в обеспечении безопасности СССР в условиях противостояния двух великих держав.

Не случайно США не замедлили отреагировать. В послании президента Соединенных Штатов Никсона Конгрессу, опубликованному 29 января 1973 г., говорилось: «...Мы будем сохранять нынешнюю мощь, чтобы гарантировать жизнеспособность наших сил сдерживания»[484]. Американский президент подтвердил, что США будут продолжать создавать баллистическую ракетную систему морского базирования «Трайдент» и работать над созданием крылатой ракеты для подводных лодок.

Заметим при этом, что американское руководство, оценивая реальное соотношение сил, вынуждено было еще за несколько лет перед этим признать несомненный факт военностратегического паритета в ракетно-ядерном оружии между СССР и США.

Еще раньше, в феврале 1970 г., тот же Никсон в своем ежегодном послании конгрессу был вынужден заявить: «...неотвратимой реальностью 1970-х гог. является наличие у Советского Союза мощных и совершенных стратегических сил, по многим показателям приближающихся к нашим, а в некоторых категориях превосходящих наши по количеству и боеспособности».